Книговедение компонентный состав. Объект книговедения

Понятие «структура» в самом широком и общем смысле слова обозначает строение, расположение, порядок, совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т.е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях. Структура является атрибутом, т.е. неотъемлемым свойством всех реально существующих объектов и явлений. Фундаментальным положением современного естествознания, например, является концепция об уровнях организации материи, отражающая существование в природе иерархии систем, уровней различной сложности организации. Исследование перехода от одного уровня организации к другому предполагает выявление новых типов связей. Понятие «структура» является базовым, основным в общей теории систем, в методологии системных исследований наряду с понятиями «система», «компонент», «элемент» и др.

Структура характеризует внутреннюю организацию целостной системы, специфический способ взаимосвязи составляющих ее компонентов, дифференцирует уровни организации целостной системы.

Структурой обладает и такая система, как научное знание. Структурирование, выявление, выделение структурных уровней есть способ систематизации научного знания в границах его целостности.

Сама структура знания есть один из компонентов, раскрывающих содержание научного знания на уровне его строения, наряду с такими компонентами, как структура объекта, структура предмета, структура метода.

Современное науковедение и специально-дисциплинарные методологические исследования связывает возможность развертывания, раскрытия структуры научного знания с представлением о структуре предмета: «Постановка тех вопросов, которые осознаются в рефлексии как вопросы о предмете исследования, представляет собой не что иное как обсуждение проблем структуры науки».

Иными словами, «когда рассматривается структура науки... без представления о предмете изучения этой науки просто не обойтись», представление о структуре предмета «позволяет выразить структуру научного познания».

В приведенных высказываниях определенно указано на взаимосвязь структуры научного знания со структурой предмета, но не указано на то, в каком отношении находятся эти два компонента. Это отношение можно квалифицировать таким образом, что структура научного знания - еще более сложная форма его выражения, более высокая ступень его систематизации, еще более сложно организованная в процессах обобщения предшествующих уровней развития научного знания, их синтеза средствами научного мышления модель знания. Структура научного знания в «снятом» виде включает в себя предмет, потому что развернуть структуру знания нельзя раньше, чем будет развернута структура предмета. Структура предмета как бы задает программу, принцип структурирования научного знания.

В структуре предмета общего книговедения и в структурах предметов отдельных областей книговедения сформулированы проблемы, исследование которых предполагает получение знания различного характера и различной степени обобщенности и конкретности, теоретичности и эмпиричности. Исследование одних проблем дает методологический уровень знания, других - теоретический, третьих - исторический, четвертых - методический (т.е. практический для системы научного знания).

Непрерывность, необходимость, сходство и различие теоретического и исторического уровней книговедческого исследования и знания предопределены диалектикой соотношения логического (теоретического) и исторического, вскрытой в марксистско-ленинской теории познания. Ф. Энгельс единство исторического и логического характеризовал так: «...логический метод исследования... в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение- исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент может рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» (13, 497).

Исторические закономерности «книги в процессе движения», т.е. «книги в книжном деле», исторические формы существования, движения, развития книги в исторически меняющихся формах книжного дела должны исследоваться и быть воспроизведены в знании объективно и адекватно не просто как эмпирические данные, но как теоретически понятые, т.е. осознанные с позиций теории книговедения.

В структуре предмета общего книговедения все проблемы предполагают общекниговедческий методологический уровень знания, а познание книги на этом уровне выявляет сущность и наиболее общие закономерности книги и науки о ней, обосновывает наиболее общий метод, т е. теоретический способ получения объективного, непротиворечивого знания о книге, соотнося его с другими сложными явлениями, а книговедение - со смежными научными дисциплинами.

Проблематика внутрикниговедческая - это собственно теоретический уровень общего книговедения. Здесь оно вырабатывает свои научные основы конструирует свой объект, предмет, структуру, состав, обосновывает в соответствии с наиболее общими формами книги и способами их существования объект, предмет, структуру, состав книговедческих дисциплин.

На историческом уровне общее книговедение исследует наиболее общие исторические закономерности и формы существования книги в книжном деле, а также исторические закономерности и формы становления и развития самого научного книговедческого знания.

Методический уровень в научном познании - это «практика науки» хотя по содержанию это тоже теоретическое знание, выраженное обобщенными моделями способов познавательной исследовательской и предметно-чувствительной книговедческой деятельности. Иными словами, этот уровень общекниговедческого знания, или раздел в структуре общего книговедения, представляет «собой теорию общекниговедческих методов и обоснование их перехода в систему специально-книговедческих методов познания соответствующей формы книги и способов ее существования, а также методов специально-книговедческой деятельности в соответствующей сфере книжного дела.

Таким образом, общее книговедение исследует книгу в своем предмете на методологическом, собственно теоретическом, историческом и методическом (практическом) уровнях. Соответственно этим уровням в структуре общего книговедения можно выделить несколько общекниговедческих дисциплин: методология книговедения, теория книги и (или) книжного дела, теория книговедения, теория методов книговедческого познания, история книги и (или) книжного дела, история книговедческого знания.

Структура общего книговедения как бы задает программу структурирования отдельных областей специально-книговедческого знания. В каждой из них выделяются уровни методологии, теории, истории и методики.

Структура научного знания должна показать уровни его организации и взаимосвязи между уровнями (табл. 1).

1. Понятие «Книговедение». Объект и предмет книговедения

Согласно общепринятому определению, Книговедение, комплексная наука о книге и книжном деле, изучающая процессы создания, распространения и использования произведений письменности и печати в обществе. Термин "К." применяется также для обозначения общей теории науки о книге и книжном деле. Близкими по значению к К. в разное время выступали? термины "библиология", "библиогнозия" и некоторые др., ныне почти полностью вышедшие из употребления. К. объединяет научные дисциплины, к которым относятся: история книги, история, теория, методика и организация издательского дела, книжной торговли, библиотечного дела (библиотековедение), библиографические дела (библиографоведение). Для книговедческих дисциплин характерен функциональный подход к книге с позиций фактического или потенциального читателя. Это в значительной степени определяет их специфику и создает реальную основу для отграничения каждой дисциплины и всего комплекса от сопредельных областей знания.

Объект книговедения : объектом теории книговедения как приведенного в систему научного знания и способа получения нового знания является обобщенная теоретическая модель книги в книжном деле, представленная системой книговедческих категорий, понятий, определений, суждений.

Ими отображается в теории сущность книги как объективного явления социальной действительности и книжного дела как способа существования книги, а также формы книги, формы и процессы книжного дела, признаки, свойства, их характеристики и отношения между ними.

Приведенные в систему, эти категории, понятия, определения, суждения дадут целостное теоретическое изображение книги как сложного, многоуровневого, многосоставного явления.

На уровне специально-научного определения объекта книговедение можно квалифицировать как науку о книге в книжном деле. Объектное определение не исчерпывает, но все-таки дает представление о специфике книговедения и отличии его от других наук. Книговедение изучает книгу в ее целостности, книгу в книжном деле, книгу как системно упорядоченную совокупность составляющих ее компонентов.

Отдельные свойства, стороны, признаки, функции книги могут входить составной частью в объект других научных дисциплин, таких, например, как литературоведение, языкознание, искусствоведение, текстология, палеография, социология, экономика, психология, педагогика, теория массовых коммуникаций, информатика и др.

И только книговедение объектом своего изучения имеет книгу в ее целостности. Это обстоятельство отличает книговедение от других научных дисциплин, в объект которых книга каким-либо своим компонентом, элементом, свойством, признаком может входить как его составная часть.

Но одно только объектное отличие не исчерпывает специфики науки о книге. К тому же обобщенное объектное определение книговедения не раскрывает содержания книговедческого знания в развернутом виде.

Предмет : это обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей форм развития книги как объективного явления социальной действительности.

Способом развертывания содержания книговедческого знания, а следовательно, и систематизации его на уровне предмета является развертывание структуры предмета на всю глубину структуры объекта. Иными словами, процесс структурирования способа выявления сущности, закономерностей и форм развития и книги и знания о ней. Это позволяет выявить структуру и общего книговедения и каждой частной книговедческой дисциплины, их содержание, степень обобщенности или конкретности знания о книге, получаемого каждой из них.
2. Научные методы познания истории книги

Научное познание - это бесконечный многоуровневый, многоступенчатый процесс и преходящие промежуточные результаты превращения неосознанного в осознанное, неизвестного в известное, непонятного в понятное, незнания в знание, восхождение от одного, относительно более низкого уровня знания к другому, относительно более высокому уровню (от эмпирического - к теоретическому, от теории одного уровня - к теории более высокого уровня).

Способом снятия названных противоречий в научном познании выступает метод.

Использование научного книговедческого метода познания, т.е. книговедческого способа многоступенчатого, многоуровневого снятия противоречий в процессе исследования сущности книги и построения системы непротиворечивого, научного знания о ней, продемонстрированное в содержании данного учебного пособия, опирается на системно-типологическую концепцию, т.е. на системный подход и типологический метод, или метод типизации.

Процесс типизации в научном познании:

Это выявление, вычленение сущностного признака (или единства нескольких признаков) абстрагированием, т.е. мысленным отвлечением от действительной совокупности всех «имеющих отношение к делу» и характеризующих системное образование, как таковое (восхождение от конкретного к абстрактному);

Это исследование и выражение процесса смены форм сущностного признака (или единства нескольких признаков) на разных уровнях организации системы путем такой мыслительной процедуры, как опосредствованно (каждая последующая форма признака опосредствована предыдущей);

Это последовательное обобщение сущностных признаков при переходе с одного уровня организации системы на другой в ходе воссоздания целостности развивающегося явления в единстве и разнообразии необходимых и достаточных признаков (восхождение от абстрактного к конкретному).

Таким образом, процесс типизации, или типологический метод, - многоступенчатый способ научного мышления, использующий основные процедуры (абстрагирование, опосредствование, обобщение) мышления с целью адекватного отражения исследуемого явления.

Обоснование типологического метода, его познавательных возможностей, его статуса в системе науки - словом, учение об этом методе называется типологией. Нередко в специально книговедческих исследованиях типологией называют либо ту или иную готовую схему классификации книжных изданий, либо процесс типизации книжных изданий, что неверно.

Именно как теория общекниговедческого метода типология (теоретическое обоснование метода) входит в предмет методологии книговедения, т.е. в предмет общего книговедения, но не исчерпывает ее. Нельзя типологией подменять методологию науки.

Типологический метод нельзя также отождествлять с процессом и с методом классификации. В книговедении зачастую именно это и происходит. На самом деле, между классификацией и типизацией есть существенные отличия. Процедура классификации системного объекта предполагает, что «зафиксированные в данных признаках свойства и отношения объективно присущи системе до начала классификации» и классификация осуществляется по отношению к «готовой», завершившейся, созданной системе».

Типологический метод, в отличие от классификаций, применяется для исследования так называемых динамических систем, процессов, в которых могут появиться новые компоненты, устанавливаться новые связи и отношения, возникать новые преобразования. Поэтому набор признаков, существенно характеризующий какой-либо структурный уровень, или компонент, или элемент системы, предопределяется названными выше изменениями или преобразованиями системы. Типологический метод позволяет познавать специфику развивающихся систем и ориентирован на выявление внутреннего соотношения исследуемых объектов в их динамике, в развитии.

Выявленные типологическим методом признаки, свойства, связи и отношения характеризуют сущность любого компонента, любого структурного уровня системы в любой выбранной, заданной или необходимой системе координат.

Типизация в книговедении, или типологический метод книговедческого познания, - это способ, т.е. процесс и преходящий промежуточный результат выявления и выражения системой необходимых и достаточных признаков сущности (содержания, способов и форм существования) любого книговедческого явления в его обусловленности принадлежностью к системе «книга в книжном деле» или «книговедческое знание» и в относительной самостоятельности.

Система необходимых и достаточных для данного уровня организации явления или его теоретической модели признаков выступает критерием типизации и выражает содержание теоретического понятия «тип».

Выбор необходимых и достаточных признаков, выражающих сущность исследуемого явления на каждом уровне его организации, представляет собой особую познавательную трудность и, безусловно, требует от исследователя общей культуры мышления, владения принципами марксистско-ленинской теории познания, максимальной книговедческой теоретической осведомленности.

Это субъективная трудность. Есть и объективная. Она заключается в том, что здесь опять возникает противоречие между теорией и методом.

На той стадии развития науки, когда еще нет ни сложившейся и изложенной в методологии теории, ни обоснованного в методологии метода, последний выступает как интуитивно-разумный, опирающийся на представления о книге, накопленные предшествующим практическим предметно-чувственным и эмпирическим исследовательским опытом, фиксировавшим отношение книги к естественному языку и литературе, к языку музыки и изобразительного искусства и к соответствующим произведениям и видам искусства, к духовной и материальной культуре, к идеологическим процессам в качестве способа отражения и средства воздействия одного сознания на другое.

Осознанный в процессе познания книги, актуализированный в разработанной теории и обоснованный в методологии типологический метод позволяет мышлению «свободно двигаться» по уровням систем «книга в книжном деле» и «книговедческое знание», анализировать, осмыслять и корректно вводить в теорию вновь открытые факты, признаки и отношения, обеспечивает возможности и анализа и синтеза, сущностных обобщений на любом структурном уровне этих систем.

Типологический книговедческий метод при этом проявляется как способ снятия противоречий через выявление необходимых и достаточных книговедческих признаков и отношений при выявлении сущности, способов и форм существования книги как специфической подсистемы коммуникационного процесса «сознание», необходимых и достаточных признаков и отношений любого компонента системы «книга в книжном деле». Это позволило в процессе восхождения от абстрактного к конкретному прийти к диалектическому определению книги как целостного, объективного явления социальной действительности.

В исследовании становления и развития отечественной науки о книге типологическим методом воссоздан процесс закономерной смены теоретических представлений и концепций по кардинальной проблематике теории книговедения - сущности книги, объекта, предмета, структуры, состава, междисциплинарной и внутридисциплинарной организации. Иными словами, показан с помощью типологического метода закономерный исторический процесс снятия теоретических противоречий в поступательном развитии книговедческого знания.

В построении теоретической модели книговедческого знания типологический метод также «работал» как способ снятия противоречий: между объектной областью книговедения и объектом книговедческого знания; объектом книговедения и структурой объекта; структурой объекта и предметом книговедческого знания; предметом и структурой книговедческого знания; структурой предмета и составом книговедческого знания; составом книговедения и частными книговедческими дисциплинами.

В процессе снятия противоречий в книговедческом познавательном процессе типологический метод выступает различными своими сторонами, аспектами, формами, в многообразии своих возможностей как системное образование.
3. Книговедение в системе наук

Выявление содержания и форм взаимодействия обогащает и само книговедение, и смежные науки, детализируя объект, углубляя предмет, расширяя познавательные возможности методов, а следовательно, совершенствуя теорию, повышая управленческую эффективность науки по отношению к практике.

Для исследования проблемы взаимоотношений книговедения со смежными науками прежде всего необходимо определить статус смежной дисциплины, т.е. ответить на вопрос: какие дисциплины считать смежными.

На самом предварительном уровне смежными следует считать такие научные дисциплины, знание в области которых необходимо для рационального и эффективного осуществления того или иного вида практической книговедческой деятельности в книгоиздательском, книготорговом, библиотечном, библиографическом деле и для адекватного и целостного отражения в теории сущности, способов и форм существования, движения, развития, функционирования книги как объекта книговедения.

Уровни организации объекта книговедения и соответствующие им уровни организации книговедческого знания, а следовательно и уровни содержания знания (общекниговедческое, специально-книговедческое, частно дисциплинарное), предопределяют и набор смежных дисциплин.

На уровне общего книговедения это марксистско-ленинская философия и теория познания, общая теория информации, теория социальной и массовой коммуникации, семиотика, общее языкознание, общее литературоведение, эстетика, общее музыковедение, история и теория культуры, общая теория систем и системных исследований, науковедение. Сущность исследуемых ими явлений детерминирует сущность книги, а также содержание и структуру книговедческого знания.

В системе специально-книговедческого знания объективно выделяются книгоиздательское, книготорговое, библиотечное, библиографическое знания, теоретически отражающие наиболее общие формы книги и соответствующие способы их существования: книгоиздательский репертуар - книгоиздательское дело; книготорговый ассортимент - книготорговое дело; библиотечный фонд - библиотечное дело; библиографическая информация - библиографическое дело.

На этом уровне организации объекта книговедения и книговедческого знания смежными дисциплинами выступают: экономика книжного дела, читателеведение, отраслевая статистика.

Отсутствующая пока в теоретически разработанном виде экономика книжного дела в целом существует в форме экономики и организации издательского дела, экономики и организации книжной торговли, экономики и организации библиотечного дела, экономики библиографического дела и научно-информационной деятельности. Исследования в их предметах ведутся либо с целью обеспечения учебных курсов по соответствующим специальностям, либо с целью решения практических задач по совершенствованию организационно-экономической деятельности в соответствующих областях книжного дела.

Исследования читателя начались еще в дореволюционный период и предпринимались чаще всего деятелями книги, учеными - книговедами, историками культуры.

Статистика печати разрабатывалась и в практическом и в историко-исследовательском планах библиографами и историками книги.

Искусство книги - «единство видов художественной, творческой деятельности по задумыванию (проектированию), воплощению (художественному решению) и воспроизведению (полиграфическому тиражированию) книжного издания» - традиционно рассматривается в границах книгоиздательского дела как один из его неотъемлемых процессов.

В границах различных областей книжного дела (редакционно-издательского, книготоргового, библиографического, библиотечного) накапливался фактический материал по изучению читателя. Этот материал обобщался в публикациях, появляющихся по большей части в книговедческих изданиях.
4. Общие этапы развития письма

Происхождение письма следует относить к тем эпохам, когда у говорящих людей появилась потребность преодолевать в связи с более сложными общественными отношениями пространство для взаимоотношений с отдаленными членами рода или с другими племенами и для увековечения чего-либо во временах.

Самый древний и самый простой способ письма появился, как считается, еще в палеолите (Палеолит - ранний период каменного века, примерно до 10 тысячелетия до н.э.). - это так называемое пиктографическое письмо (от латинского pictus - нарисованный и от греческого grapho - пишу). На этом этапе развития письма содержание сообщения отображалось в виде рисунка или последовательности рисунков

Следующим этапом развития письменности является идеографическое письмо (4-3 тыс. до н. э.). Идеограмма ("запись идей") передает значимые единицы языка непосредственно. В идеографическом письме каждый знак может обозначать любое слово в любой грамматической форме, в пределах круга понятийных ассоциаций, либо прямо вызываемых изображением, составляющим данный знак, либо условных. Вместо изображения могут употребляться и произвольные графические символы. Возможность передачи информации с помощью чистой идеографии очень ограничена. Этот тип письма существовал как переходный от пиктографии к словесно-слоговому письму

В историческом развитии идеограмм прослеживается движение от изобразительных знаков к знакам условным, но еще сохраняющим наглядную мотивировку, а затем уже к чисто условным знакам, утратившим всякий след наглядной изобразительности

Таким образом, можно отметить внешнюю эволюцию знаков: их форма постепенно упрощалась, изображения становились все более схематичными и условными. Но более существенна внутренняя эволюция систем письма, заключавшаяся, прежде всего, в формировании знаков для "непредметных" слов - глаголов, прилагательных и абстрактных существительных либо путем использования изобразительных знаков в "переносных" значениях, либо путем образования новых знаков. Как правило, на основе самых разнообразных ассоциаций, уже имевшиеся знаки стали широко использоваться для обозначения новых слов.

Переносы знака на целые ряды связанных смысловыми ассоциациями слов (например, "нога" -> "идти, стоять" или "глаз" -> "видеть, смотреть, внимание, зоркость" и т. д.), естественно, создавали и увеличивали полисемию знаков логографического письма. Там же, где логограмму начинали употреблять для обозначения слова, тождественного или близкого по звучанию, возникала принципиально новая ситуация: ведь такой перенос вел к фонетизации логограммы, к превращению ее из знака слова в знак определенного комплекса звуков, соответствующего двум или нескольким совершенно разным по значению словам (Логограмма - идеографический знак, прикрепленный к определенному слову.).

Внешняя эволюция некоторых изобразительных логограмм в шумерском письме

Дальнейший шаг состоял в том, что знак, указывавший на слово как на некий звуковой комплекс, начинал применяться уже не только для сходно звучащих слов, но и для сходно звучащих частей слова и в таком употреблении уже вообще переставал быть логограммой. Он мог теперь, указывая на определенное звучание, передавать ту или иную часть слова, значащую (суффикс, окончание и т. д.) или незначащую (звуковой отрезок той или иной протяженности, слог, наконец, и отдельный звук).Так у письменных знаков появляется функция настоящих фонограмм, совмещающаяся в одном знаке со старой, логографической функцией.

Первыми известными науке чисто фонографическими системами письма являются древние западносемитские системы. Из них наиболее важной оказалась финикийская (надписи с XII - X вв. до н. э.). Каких-либо логографических функций графемы финикийского письма уже не имеют.

Древнесемитское (финикийское) письмо считается историческим родоначальником всех видов алфавитного письма. Происхождение древнесемитского квазиалфавита (2-я половина 2-го тысячелетия до н. э.) до сих пор не установлено. Однако, согласно ЛЭС, наиболее вероятно его происхождение из финикийского же ("протобиблского") письма.

На основе финикийского возникло и греческое письмо. К греческому письму, так или иначе, восходят и другие европейские и некоторые неевропейские системы фонемографического письма: прежде всего (через этрусское посредство) латинское письмо и, опять же по ЛЭС, руническое письмо древних германцев; далее славянское письмо в его двух разновидностях - кириллице и глаголице, готское письмо, коптское письмо в Египте и др.; греческое влияние во многом определило также характер армянского и грузинского письма.
5. Пиктографическое письмо

«Пиктографическое» письмо - исторически самый первоначальный тип письма. В настоящее время таковым является письмо американских индейцев, народов Крайнего Севера и т.д.

Почти каждый памятник пиктографического письма (пиктограмма) представляет собой сложный рисунок или же серию рисунков, как бы «рассказ в картинках»; рисунок этот самостоятельно передает (а не иллюстрирует) какое-либо целое сообщение, графически почти не расчлененное на отдельные слова изобразительными элементами пиктограммы. В связи с этим пиктограмма обычно отражает только содержание речи и не отражает языковые формы. Кроме того, изображения, применяемые в пиктографии, обладают (в отличие от идеографии) еще очень нестабильным и не всегда однозначным характером; именно поэтому различные разновидности пиктографии не могут быть названы «системами письма».

Во многих работах по вопросам письма пиктография определяется принципиально иначе. Ряд авторов считает, что пиктограммы передают не высказывания или сообщения, т.е. не речь, а непосредственно «мысли» или «образы восприятия и представления», т.е. явления мышления, не облеченные в слова. Так, И.М. Дьяконов определяет пиктографию «как наиболее ранний способ фиксации мысли для общения на расстоянии или через какой-либо промежуток времени». Еще более категорически высказывается А.Г. Спиркин. «Рисуночное письмо, - пишет он, - лишено непосредственной связи с языком. Оно фиксирует не речь, а непосредственно образы восприятия и представления».

Такое понимание пиктографии очень спорно: оно как бы предполагает возможность изначальной непосредственной связи между письмом и мышлением. Между тем, как указывалось выше, связи типа «понятие - письменный знак» могут возникать, но лишь на базе ранее существовавших связей типа «понятие - слово - письменный знак» в результате многократного их повторения. Следовательно, для пиктографии, как для самого первоначального, незакрепленного и нестабильного письма, связи типа «понятие - письменный знак» были еще невозможны.

Понимание пиктографии как письма, отражающего не речь, а «непосредственно образы восприятия и представления», могло бы быть отчасти оправдано лишь в случае, если бы пиктограммы (подобно первобытному искусству, на основе которого они возникли) передавали только индивидуальные конкретные ситуации и, наоборот, не передавали бы никаких общих, а тем более абстрактных понятий. В частности, именно так понимает пиктографию А.Г. Спиркин. В связи с этим он относит начало пиктографического письма к неандертальскому человеку, т.е. ко времени, когда еще только формировались зачатки членораздельной речи, а мышление оперировало в основном материалом конкретных, наглядных представлений.

Утверждение это ошибочно в двух отношениях. Во-первых, от мустьерской культуры, к которой относится неандертальский человек, до нас не дошло никаких изобразительных памятников, кроме бесформенных следов краски; не выдерживает критики пиктографическое истолкование и древнейших памятников первобытного искусства, относящихся к ориньяко-солютрейской культуре. Следовательно, даже зарождение пиктографии может быть отнесено никак не ранее, чем к мадленской культуре (25-15 тыс. лет до н.э.); а в этот период уже сформировалась членораздельная речь и образовались общие и абстрактные понятия, существование которых невозможно без оформления их в словах. Во-вторых, во многих памятниках пиктографического письма фактически применяются символические и условные изображения, передающие отвлеченные понятия.

Таким образом, утверждение, будто бы пиктографическое письмо «лишено непосредственной связи с языком», будто бы оно фиксировало «не речь, а непосредственно образы восприятия и представления»,- очень неточно. В отличие, например, от музыки, отчасти танца, или произведений архитектуры, пиктограммы всегда передавали какие-либо сообщения, оформленные в словах (устно или письменно); при «чтении» пиктограмм их содержание тоже формулировалось словесно (вслух или про себя).

Правда, словесные формулировки содержания пиктограммы у ее «автора» и у ее «читателя» никогда не были и даже не могли быть тождественны, всегда значительно разнились. Однако это нисколько не опровергает положения, что пиктография служила для передачи речи, так как словесно оформленное сообщение не что иное, как речь. Это только доказывает, что пиктография, являясь самым первоначальным, зачаточным письмом, передавала речь еще очень несовершенно, и, в частности, не отражала языковых форм.
6. Идеографическое письмо

Важнейшим отличием идеографического письма (в наиболее чистом виде - древнейшее шумерское, древнейшее китайское письмо, а также цифры, математические, химические, астрономические и другие научно-технические знаки) от письма пиктографического обычно считают условную, а не изобразительно-картинную форму идеографических знаков (идеограмм).

Такое различение идеографии и пиктографии, основанное главным образом на этимологии слова «пиктография», неправильно как методологически, так и фактически. Методологически это утверждение неверно, так как типологическую классификацию письма необходимо строить, исходя не из формы знаков, а из того, какие элементы языка эти знаки обозначают. Неверно это утверждение и фактически. Правда, идеограммы обычно более условны и схематичны, чем пиктограммы. Однако некоторые пиктограммы тоже имели условный характер. С другой стороны, во многих в основном идеографических (например, в египетской иероглифике) и даже в некоторых фонетических системах (например, в финикийской) письменные знаки долго сохраняли первоначальную картинную форму.

Важнейшим отличием идеографии от пиктографии следует считать не форму знаков, а их значение. Идеографический знак обозначает, как правило, или отдельное слово, или его знаменательную часть (например, корневые морфемы в сложных китайских словах, образованных путем слияния первоначальных однослоговых слов, или корневые основы грамматически изменяющихся японских и корейских слов); кроме того, многие современные идеограммы (например, научно-технические знаки) передают научные термины, выражаемые как отдельным словом, так и целым словосочетанием.

В связи с таким значением идеограмм идеографическое письмо отражает речь более точно, чем пиктографическое. Наряду с содержанием речи, оно обычно передает также членение речи на слова, синтаксический порядок слов, а в ряде случаев и фонетическую сторону речи.

Благодаря такому значению идеографических знаков, они более стабильны и однозначны, чем пиктограммы, образуют в отличие от последних устойчивые системы письма.

Таким образом, как только в пиктографическом письме того или иного народа за наиболее часто применяемыми изобразительными элементами пиктограмм закрепляется определенное словесное значение, как только почти каждый знак начинает обозначать определенное слово (или его знаменательную часть), так пиктографическое письмо становится «идеографическим», несмотря на то, что многие его знаки иногда сохраняют свою первоначальную картинную форму.
7. Слоговое письмо

Слоговым письмом (индийские системы брахми, деванагари, японская кана и др.) называется письмо, знаки которого обозначают слоги и слогообразующие звуки (например, гласные).

Отметим три случая не совсем правильного применения понятия «слоговое письмо».

Первый, уже разобранный выше случай, - это в отношении современного китайского письма.

Второй случай - это применение термина «слоговые знаки» в отношении некоторых знаков древнеегипетского письма. В письме этом обычно различаются три категории знаков: 1) знаки, обозначающие целые слова; 2) знаки, обозначающие сочетания из двух (или нескольких) согласных или неслоговых гласных звуков египетского языка и применявшиеся для обозначения частей какого-либо слова; 3) знаки, обозначающие отдельные согласные или неслоговые гласные египетского языка.

Первая категория знаков представляет собой типичные логограммы (идеографические или фонетические); третья - консонантно-звуковые знаки. Что касается знаков второй категории, то они: получили в мировой литературе наименование «слоговых». В отношении египетского консонантного письма такой термин крайне неточен. «Слоговой знак» - это знак, передающий слог, т.е. изолированную гласную или же сочетание гласного звука с согласным.

Между тем в египетском консонантном письме гласные вообще не обозначались. Поэтому термин «слоговой знак» в применении к египетскому письму следует понимать лишь как условное, традиционное название знака, передающего сочетание из двух и более согласных (в отличие от односогласных буквенно-звуковых знаков египетского письма) и используемого (в отличие от логограмм) для обозначения отдельных частей слов. Правильней же всего такие знаки называть не «слоговыми», а «двухконсонантными». Третий случай неточного применения термина «слоговые знаки» - это в отношении корейского письма. В основе современной корейской системы письма (кунмун) лежит около 40 простейших буквенно-звуковых знаков. Однако знаки эти используются лишь в строго определенных слоговых сочетаниях; в корейском наборном шрифте каждому такому слоговому сочетанию соответствует определенная лигатура. В связи с этой особенностью корейского письма его иногда тоже называют «слоговым», что является, конечно, неправильным.

Поскольку в основе корейского письма лежат буквенно-звуковые знаки, которые, хотя и применяются в определенных слоговых сочетаниях, но пишутся раздельно и, кроме того, образуют самостоятельный алфавит, постольку корейское письмо следует считать разновидностью не слогового, а буквенно-звукового письма. Наиболее точное наименование для этой разновидности - «литературно-звуковое письмо».
8. Буквенно-звуковое письмо

Звуковым письмом (например, финикийская, греческая, латинская, русская, арабская и другие системы письма) называется такое письмо, знаки которого (буквы) обозначают, как правило, отдельные звуки речи или фонемы.

Взамен терминов «звуковое» или «буквенно-звуковое» письмо иногда применяется термин «алфавитное письмо». Такое применение этого термина не совсем правильно. Термин «алфавит» обычно используется для обозначения совокупности знаков той или иной системы письма, расположенных в определенном традиционно установленном порядке. Правда, исторически алфавит (в указанном его понимании) впервые возник в древнейших буквенно-звуковых системах (в финикийской, угаритской, древнееврейской, еще ранее в египетском письме). Однако в настоящее время алфавиты имеют и многие слоговые системы - японские катакана и хирагана, индийская деванагари и др.; каждая из этих систем использует строго определенную совокупность знаков, которые при их перечислении (в словарях, учебниках и т.п.) всегда располагаются в одинаковом, исторически установившемся «алфавитном порядке». Таким образом, наличие алфавита не является особенностью, характерной только для буквенно-звукового письма.

Термин «алфавит», видимо, неприложим лишь к системам перечисления знаков, применяемым в различных разновидностях логографического письма. Это обусловлено тем, что ассортимент знаков, используемых в логографическом письме, очень велик и недостаточно стабилен; так, в китайском письме исторически применялось более 40 тыс. разных иероглифов, из которых к настоящему времени применяется лишь 5-6 тыс. В связи с этим не отличается стабильностью и порядок перечисления иероглифов, используемый в китайских словарях и учебниках. Кроме того, наиболее часто употребляемый в китайских словарях порядок расположения иероглифов строится не на фонетическом, а на графически-смысловом принципе (по смысловым определителям и по степени графической сложности иероглифов).

Особо следует отметить, что буквенно-звуковые (а также слоговые) знаки используются не только для самостоятельного написания слов, но и в дополнение к логограммам. В последнем случае их именуют «фонетическим дополнением».

В истории письма фонетические дополнения применялись в двух разных целях:

1) для передачи меняющихся грамматических окончании слова, обозначенного логограммой (например, добавление буквенных знаков «мя» к логографическому знаку «3» для обозначения творительного падежа - «3-мя»);

2) для уточнения значения идеографической логограммы, в особенности в тех случаях, когда она служила для обозначения нескольких семантически близких слов. Так, шумерская логограмма, изображавшая женскую грудь, могла, кроме слова «грудь», обозначать также слова «сын» (dumu), «маленький» (tur) и «мальчик» (banda); в последнем случае для уточнения значения этой логограммы к ней добавлялся в качестве «фонетического дополнения» слоговой знак da.

Буквенно-звуковые системы письма могут быть подразделены на два основных вида:

1) на консонантно-звуковые системы (финикийское, угаритское, древнееврейское, арамейское, арабское письмо и др.), в которых письменные знаки обозначают в основном только согласные звуки речи; гласные звуки в этом письме или совсем не указываются, или указываются при помощи близких к ним согласных букв (так называемый способ matres lectionis), либо при помощи особых надстрочных и подстрочных значков;

2) на вокализованно-звуковые системы (греческое, латин-ское, русское письмо и др.), в которых письменные знаки обозначают в равной мере как согласные, так и гласные звуки речи.

Некоторые зарубежные историки письма считают консонантно-звуковое письмо разновидностью слогового. По утверждению этих авторов любая буква финикийской, арамейской, еврейской, арабской и других семитских систем письма, причисляемых обычно к консонантно-звуковому типу, передает не со-гласный звук, а слоговое сочетание «согласный плюс неопределенный гласный».

Такая слоговая трактовка консонантно-звуковых систем письма была бы возможной, если бы в финикийском, еврейском, арабском и в других семитских языках действовал закон недопустимости смежных и конечных согласных, т.е. если бы каждый согласный звук в этих языках всегда сопровождался бы гласным звуком. В действительности в семитских языках нередко встречаются и смежные и конечные согласные. Следовательно, семитские буквы, по крайней мере в ряде случаев, обозначают только одни согласные звуки (утверждение, будто в этих случаях знак тоже передает слог, но с «нулевой гласной», очень неубедительно).

Кроме того, консонантно-звуковой тип письма хорошо согласуется с особенностями семитских языков (с консонантным строением в них корневых основ слов). Наоборот, слоговое письмо применялось, как правило, для передачи тех языков (несемитских), в которых гласные звуки имели одинаковое значение с согласными; едва ли не единственное исключение - эфиопское слоговое письмо.

Наконец, в-третьих, такая слоговая трактовка консонантно-звуковых систем письма почти полностью перечеркивает несомненные заслуги финикийцев и других западных семитов в истории мировой культуры. Ведь слоговые системы в сравнительно развитой и последовательной форме существовали и до финикийцев, например, у критян. Следовательно, если считать финикийское письмо слоговым, то становятся совершенно непонятными та роль, которая приписывается финикийцам в истории культуры, то огромное влияние, которое, несомненно, оказало их письмо на все последующее развитие письменности у других народов.

Таким образом, трактовка консонантно-звуковых систем письма, как слоговых, навряд ли может быть признана правильной.

Различные буквенно-звуковые системы письма могут быть подразделены на группы также по преобладанию в них того или иного основного орфографического принципа.

В отношении вокализованно-звуковых систем различные авторы указывают разное количество таких принципов. Так, А. А. Реформатский насчитывает их шесть - фонематический и фонетический, этидологический и историко-традиционный, морфологический и символический. Однако, если говорить действительно об основных орфографических принципах, т.е. о принципах, определяющих большинство частных орфографических правил, то число их можно свести, как нам представляется, к трем.

Такими основными принципами являются:

1) фонетический, т.е. написание слов в соответствии с их современным произношением (в чистом виде различные системы фонетической транскрипции, в современном русском языке - правило разного написания приставок «раз», «без», «воз» перед глухими и звонкими согласными);

2) фонематически-морфологический (т.е. одинаковое написание фонем, а также морфем слов, даже когда произношение их в различных грамматических формах изменяется по фонетическим причинам (основной орфографический принцип русского письма);

3) историко-традиционный, т.е. написание слов в соответствии с их происхождением или с их произношением в прошлом (орфографический принцип, преобладающий в английском и французском письме и частично сохранившийся в современном русском письме, например, написания слов «пчел», «жен» с буквой е).

Что касается этимологического и символического принципов, то первый можно считать разновидностью историко-традиционного, а второй - разновидностью морфологического принципа.

В зависимости от преобладания в системе буквенно-звукового письма того или иного орфографического принципа, знаки этого письма имеют разное значение. Так, при последовательном применении фонетического принципа каждому звуку языка должна соответствовать особая буква. При фонематически-морфологическом принципе особой буквой должна обозначаться каждая фонема. При историко-традиционном принципе одна и та же буква нередко применяется для обозначения нескольких фонем и, наоборот, одна и та же фонема нередко передается несколькими разными буквами.

В последнем случае для обозначения при письме тех фонем, для которых в алфавите отсутствуют особые буквы, обычно начинают применять многобук-венные сочетания (например, французское ch, немецкое sen) и так называемые «диакритические знаки», т.е. надбуквенные и подбуквенные значки, изменяющие или уточняющие фонетическое значение данной буквы.

Буквенно-звуковое и слоговое письмо иногда объединяют под общим наименованием «фонетического письма», противопоставляя это последнее письму логографическому («идеографическому»), будто бы передающему только смысловое содержание речи. Такое противопоставление нельзя считать правильным, потому что многие логограммы и морфемограммы непосредственно связаны с фонетической стороной слов.

При применении термина «фонетические знаки» к ним следует относить, кроме буквенно-звуковых и слоговых знаков, также фонетические логограммы и морфемограммы. В этом случае идеографические логограммы и морфемограммы, а также все терминограммы, могут быть названы «семантическими знаками».
9. Прадревние книги Ассирии

Наиболее древним материалом для книг была, вероятно, глина и ее производные (черепки, керамика). Еще шумеры и эккадяне лепили плоские кирпичики-таблички и писали на них трехгранными палочками, выдавливая клинообразные знаки. Таблички высушивались на солнце или обжигались в огне. Затем готовые таблички одного содержания укладывались в определенном порядке в деревянный ящик - получалась глиняная клинописная книга. Ее достоинствами были дешевизна, простота, доступность. К ящику с табличками прикреплялся глиняный ярлык с названием произведения, именами автора, владельца, богов-покровителей - своеобразный титульный лист. Из глины же делались каталоги - клинописные перечни хранящихся книг.

В XIX веке европейские археологи раскопали на берегах реки Тигр столицу ассирийских царей Ниневию и обнаружили там целую клинописную библиотеку, учрежденную царем Ассурбанипалом (VII век до н.э.). Там хранилось более двадцати тысяч глиняных книг, каждая из которых имела на себе клинописный штамп: "Дворец царя царей". Поскольку ассиро-вавилонский язык был языком международного общения, библиотеки клинописных книг и целые архивы табличек имелись и в Египте (Тель-Амарна), и в Малой Азии и т.д.

В конце четвёртого и третьем тысячелетии до нашей эры народы, жившие на территории Месопотамии (современная территория Ирака и Ирана) начинают использовать для записи информации небольшие таблички, сделанные из глины.

На влажных глиняных таблицах острой палочкой (грифелем, стилиусом) наносили символы, после чего табличка высушивалась на солнце для придания ей прочности. Такой способ сохранения информации получил название клинописи.

Родоначальником клинописи является Шумерская цивилизация, позже клинопись переняли Вавилонская и Ассирийская цивилизации.

Первоначально Шумерская клинопись была пиктографической, т.е. представляла собой рисунки, где каждый рисунок отображал определённый объект. Пиктографическая система была громоздкой и неудобной и постепенно упростилась до знаков, представляющих собой идеи. Например, знак для звезды мог также использоваться как символ неба или бога.

Следующим крупным шагом в упрощении была разработка фонетической системы, в которой символы или знаки используются для представления звука. С фонетической системой книжники смогли представлять слова, для которых нет изображений (объектов), что сделало возможным письменное выражение абстрактных идей. В поздних стадиях шумерский письменной насчитывалось около 600 знаков, которые использовались на регулярной основе.

Шумеры использовали письменность главным образом для ведения хозяйственного учёта. Очень распространены записи о повседневной жизни: учёт скота, производственные показатели, перечень налогов, счетов, контрактов и других аспектов организации жизни в обществе.

Другой крупной группой являются сборники основных текстов, используемые для подготовки последующих поколений книжников. К 2500 г. до нашей эры уже существуют школы, предназначенные для этой цели.

Вавилонская глиняная таблица

Постепенно Шумерская цивилизация пришла в упадок, и шумерский язык перестал быть разговорным. Тем не менее, система письма была перенята другими народами, говорящими на Аккадском диалекте, и использовалась целым рядом народов вплоть до 1 века до н.э.

Вавилоняне и Ассирийцы также использовали клинописное письмо, и писали не только на своих языках, но и на шумерском. Шумерский стал языком литературы и науки, как много позже в Европе латынь.

К этому периоду относится создание значительных литературных произведений, кодификации законов (Кодекс Хаммурапи) и первых в истории библиотек.

Одной из самых известных историй, описанной в глиняных табличках из Месопотамии является эпос о Гильгамеше, который впервые появляется примерно до 2000 до н.э. В эпосе рассказывает о приключениях царя города Урук, и в том числе рассказывается история о гигантском наводнении, которая, как считается, легла в основу последующих библейских преданий.

Широкое распространение арамейского как основного языка на Ближнем Востоке в 7 и 6 веках до нашей эры, все более широкое использование финикийской письменности и потеря политической независимости Месопотамии в связи с ростом Персидского империи привели к тому, что клинопись стали использовать все меньше и меньше. Хотя многие консервативные священники и ученые ещё писали ей в течение нескольких столетий.

Последняя известная клинописная табличка датируется 75 годом нашей эры. Если не говорить о книге первобытного человека, то наиболее близкой к современной является та книжная форма, которая появилась в районе Двуречья - области в среднем и нижнем течении рек Тигра и Евфрата. Со времени возникновения письменности и до середины первого тысячелетия до н. э. основным материалом для письма у шумеров и других народов Месопотамии служила глина. Глиняные таблички с пиктографическим письмом были найдены на месте древнего поселения шумеров, в нижних слоях городов Ура и Киша, существовавших ок. 3500 г. до н. э. В XXV в. до н. э. появляются пространные документы на шумерском языке. Сто тысяч табличек, обнаруженных в районе Ура, относятся по содержанию к различным отраслям хозяйства. Масса текстов посвящена скотоводству, большим мастерским, кухне, складам и т. п. Шумерские хозяйственные документы отражают различные стороны крупного государственного хозяйства той эпохи. В российских музеях таких табличек насчитывается несколько тысяч.

От времен Ура до нас дошли фрагменты судебника, что свидетельствует о некотором развитии юридической мысли той эпохи, тексты счетоводных книг купцов, которые вели торговлю по поручению государства и вместе с тем обогащались сами. Большого совершенства достигают гимны, исторические тексты и другие памятники литературы. Изучение этих памятников осложнено трудностями шумерского языка, но более или менее изученные документы свидетельствуют о высоком уровне литературы шумеров.

Еще большего совершенства ассирийцы достигли в области литературы. Их сочинения, посвященные описанию походов ассирийских царей, являются лучшими образцами этого рода литературы Древнего Востока. В этих анналах ассирийцы умели показать силу армии, которая в течение более 100 лет не знала себе равной во всем мире. Некоторые страницы анналов читаются с захватывающим интересом. Наряду с глиняными табличками в Ассирии и Вавилоне для письма употреблялись деревянные дощечки (порой - вощеные), кожа и привозной папирус. Вавилоняне писали также на камне, вазах, чашах, металлических пластинах и т. д.

В Ассирии мы сталкиваемся с зачатками печатания. Ассирийские писцы расширили способ пользования личной печаткой, в применении которой для скрепления документов заложен принцип печатания. Писцы вырезали текст декрета царя на глиняной доске и затем отпечатывали на сырых глиняных табличках, получая большое количество копий.

Крупным достижением месопотамской цивилизации было создание древнейших библиотек. Особенно прославилась библиотека Ашшурбанипала (669-ок. 633 до н. э.). Отец готовил Ашшурбанипала к жреческой карьере. Он был единственным вполне грамотным царем, т. к., будучи верховным жрецом, должен был знать клинопись а также священные тексты. Занятия грамотой, старой литературой он считал для себя самым важным делом в течение своего долгого правления. Его библиотека - неисчерпаемая сокровищница для тех, кто занимается историей Древнего Востока. В ней насчитывалось свыше 30 ООО табличек. По своему содержанию тексты библиотеки Ашшурбанипала весьма разнообразны. Среди них найдены анналы, хроники исторических событий, материалы царских архивов, мифы, басни, эпические и другие литературные произведения, гимны, молитвы, заклинания, химические рецепты, перечни животных, растений и минералов, сборники грамматических примеров и упражнений - сотни книг, подводящие итоги научным достижениям шумеров, вавилонян и ассирийцев. Ашшурбанипал, создавая библиотеку в своем Ниневийском дворце, не прибегал к варварскому ограблению древних храмовых библиотек Ассирии и Вавилонии. Его библиотека составлялась из копий древних табличек, которые снимались опытными писцами, посланными для этого по всем храмам страны.

10. Зачатки рукописной книги Египта

"Египет - дар Нила" - приводит историк Геродот древний афоризм. Всецело даром великой реки является и тростник-папирус, давший возможность возникновения и расцвета величайшей цивилизации Древнего мира.

Египтяне очищали стебли срезанного тростника от коры и из пористой сердцевины нарезали тонкие ленты. Их укладывали слоями, один поперек другого; сок папируса обладал свойствами клея. Засыхая, он спрессовывал папирус в сплошную массу, эластичную, достаточно ровную и прочную. Высушенный папирус полировали пемзой и морскими раковинами, подкрашивали и белили. Так описывает изготовление писчего папируса естествоиспытатель Плиний Старший.

Папирус, однако, был хрупок, и нарезать из него листы и переплетать их было нецелесообразно. Поэтому папирусные ленты склеивались или сшивались в свитки, которые скручивались, завязывались, укладывались в специальные футляры - капсы или капсулы, к которым прикрепляли этикетки с названием книги, получался свиток - одна из первых известных форм книги в мировой цивилизации.

Самые ранние дошедшие до нас папирусные свитки датируются III тысячелетием до н. э. Первоначально они были распространены только в Египте, но после македонского завоевания, в эпоху царей Птолемеев, Египет становится поставщиком этого удобного и сравнительно дешевого писчего материала во все страны Средиземноморья. Известны папирусные свитки греческого, римского, персидского, еврейского, арабского, грузинского происхождения. Век папирусной книги окончился только в X-XI веках н. э., после мусульманского завоевания Египта. Последним документом, написанным на папирусе, считается Папская булла (1022 г.).

Из дошедших до нас папирусных свитков самым большим считается так называемый папирус Гарриса (по имени его первооткрывателя), хранящийся ныне в Британском музее. Его длина превышает 40 метров, а ширина составляет 43 сантиметра. Считается, что он был переписан в 1200 г. до н.э. в Фивах. Подавляющая часть папирусов была не столь крупных размеров.

Создавались и роскошные свитки. Так называемый императорский папирус окрашивался соком раковин, добываемых со дна моря. На нем писали золотыми и серебряными красками ("хрисоул", "кодекс аргентеус" и т. д.). Были и обыденные сорта, даже специальный оберточный папирус. Фабрикант папируса Фанний прославился в истории. Были свитки, выкованные из драгоценных металлов, а также склеенные из ткани.

Господство папируса оставалось неизменным, хотя книги создавались из листков слоновой кости или из кипарисовых досочек, покрывавшихся воском. Они скреплялись вместе, текст выцарапывался острым стилом. От этого, кстати, и произошло выражение "хороший стиль". Такие книжечки именовались по числу листков: два (диптих), три (триптих), много (полиптих). Были свитки, выкованные из драгоценных металлов, а также склеенные из тканей.

Почти все государственные и местные управления, коллегии жрецов, собрания граждан и состоятельные люди считали престижным иметь хорошую библиотеку. Библиотеки устраивались при общественных банях, где богатые рабовладельцы проводили время за чтением книг. Специально обученные рабы-чтецы, по-латыни их называли "лекторы", а по-гречески "диаконы", читали вслух всем желающим.

Самым богатым книжным собранием античности была, вероятно, Александрийская библиотека царей Птолемеев, заключающая в себе, как утверждают, более 700000 папирусных свитков. Греческий ученый Каллимах создал каталог книг, и библиотека стала самым крупным культурным и научным центром античного мира.

В Египте возникает уже книга на папирусе. Папирусный свиток был известен во всем Древнем мире. Изображения свитков на камне относятся к 4-му тысячелетию до н. э. В Лувре хранится похоронный ритуал, помещенный в саркофаг к мумиям, относящийся к XXIII в. до н. э.

Папирус - «дар реки» - выделывался из тростника, росшего в дельте Нила. Существовали различные сорта папируса. Лучший - хорошо отполированный тонкий папирус светлого цвета. Для свитков употреблялись листы папируса высотой 20-25 см. Папирус был прочен и хорошо сохранялся. Самый большой свиток, дошедший до нас со времен Древнего Египта, имеет ок. 45 м длины и состоит из 79 отдельных листов. Кроме папируса египтяне употребляли кожу (худшего качества, чем пергамен), писали на погребальных пеленах, на холсте, черепашьих панцирях, на камне и т. п. Письменами покрывались самые разнообразные предметы - кольца, амулеты, статуэтки, ткани и др. Писали египтяне тросточками двумя красками - черной и красной.

До нас дошли письменные принадлежности, которыми пользовались египетские писцы, - чернильницы, продолговатые дощечки, в которых они хранились. В египетских свитках употреблялось преимущественно иератическое письмо. Некоторые рукописи украшены виньетками и иллюстрациями. В так называемой «Книге мертвых» изображены различные сцены путешествия души в загробном мире. В «Книге врат» изображен суд бога Осириса над душой умершего. На сатирических папирусах встречаются уже изображения животных (лев и единорог играют в шахматы; лиса играет на флейте перед стадом козлов и т. п.). Уже в середине 2-го тысячелетия до н. э. папирусы вкладывались в особые футляры, которые снабжались рисунками и указывали на принадлежность данной книги определенному лицу (экслибрис). Вокруг книги и письма строились различные легенды. Книги считались священными, обладавшими магической силой. Изобретатель письма - бог премудрости Тот - считался покровителем писцов. Книги, согласно поверьям, чудесным образом падали с неба. Так, якобы неподалеку от Мемфиса с неба упала книга, в которой был план храма в Эдфу. Книги использовались для гадания. Книги в Египте назывались «души Ра» - т. е. книги магической силы бога Ра. Этой силе подчинялись не только люди, но и боги. Книга помогала на земле и в загробном мире. В одном папирусе сказано: «Писец ее Тот, ее нельзя ни видеть, ни слышать, но чистый устами и молчаливый относительно имен избавится от внезапного заклания, к нему не подойдут варвары и не увидят его».

Книги были необходимым спутником покойника в загробном мире. Магические формулы, содержавшиеся в них, устраняли препятствия на пути души к полям и островам блаженных. Книга подсказывала ей, как и что нужно говорить богам (Осирису). Магическая сила заключалась и в письменных принадлежностях. В Абидосе, на стенах одной гробницы, найдена надпись, в которой прославляется дело писца и книги: «Нет писца, лишенного пропитания от достояния царского. Писец - баловень судьбы уже со дня рождения, и за его карьеру благодарят бога и его родители, он направлен на путь жизни. И вот я обращаю на это твое внимание и внимание детей твоих».

Письму учились в школах, куда поступали дети знатных людей. Письмом владели немногие лица из народа, воспроизводившие иероглифы на камне.

В египетской истории принято различать ранний, средний и поздний периоды. В раннем периоде культура Египта еще являлась достоянием ограниченного круга посвященных. В это время письмо используется, кроме политических и хозяйственных целей, для записи текстов религиозных, связанных с заупокойным культом. Светская литература передавалась еще устно, не записывалась «словами бога», творением бога Тота. Но уже в храмовой и заупокойной литературе Древнего царства имелись зародыши драмы и повествования, лирики. Впоследствии писцами начинают записываться и обрабатываться произведения устного народного творчества. В связи с внедрением письма постепенно стал создаваться и литературный язык.

С эпохи Среднего царства господствующим языком в литературе становится т. и. новый язык. Он уже резко отличается от старого языка. На нем написаны литературные памятники, являющиеся произведениями высокого искусства. Исторические надписи также делаются на новом языке. В эпоху Среднего царства расцветает математика - до нас дошли папирусы с математическими задачами. Изображения и надписи на саркофагах начала Среднего царства посвящены описанию неба. Сохранилось также сравнительно много медицинских папирусов.

Достижения культуры Египта уже в период Среднего царства были очень высокими, особенно в области письма, ибо египтянам был уже известен алфавит. В эпоху Позднего Египта в египетском обществе мы наблюдаем две культуры - одна создавалась в среде, недалекой от народа, другая - в среде жреческой, которая постепенно утратила связь с народом и не оказывала уже на него заметного влияния. В египетском жречестве складывается тенденция полного обособления от народа. В иероглифическое письмо жрецы вводят элементы, сделавшие его непонятным широким кругам.

Литература Позднего Египта была уже понятна широким слоям населения и считается народной литературой. Сказки и повести этой эпохи записывались не иероглифическим письмом, которое стало священным, вместо него возникло новое - демотическое письмо (курсивное). Это письмо использовалось для деловых и частноправовых бумаг, которых, в связи с развитием торговли, стало много. Демотическим письмом записывалась богатая повествовательная литература.
11. Зачатки рукописной книги Индии

В разных странах люди использовали для книг самые различные материалы. В Индии, например, писали на пальмовых листьях, которые потом аккуратно сшивали и заключали в деревянный переплет. В Китае до изобретения бумаги для письма использовался бамбук, в древнем Новгороде писали на бересте. Скотоводческие племена издавна применяли для письма кожи животных.

Берестяные грамоты. В странах Европы предки германцев и славян, если им случалось получить греко-римское образование, удовлетворяли свою потребность в книгах рукописями греков и римлян. Доступнейшим материалом для письма здесь была береста. До нас дошли способы ее переработки: тонкий слой коры молодых деревьев выдерживался в кипятке, из нее нарезался лист, по эластичности не уступавший современной бумаге. Из него изготавливались книги-свитки и книги-кодексы. Берестяные книги наибольшее распространение получили у древних славян, а также у народов Северной Индии. Первые берестяные книги Индии датируются IX веком н. э. В различных музеях и библиотеках мира хранится множество памятников письменности Древнего Востока. Это литературное наследие позволяет судить о том, какова была тематика книг Древнего Востока, кто их писал и кто читал, как они распространялись. И в древнеегипетской, и в шумерской литературе, особенно в начальный период, ощутимо сильнейшее влияние

Устного народного творчества. Заметную роль играет также и религиозная идеология жрецов и магов. Большинство тогдашних литературных произведений представляют собой художественное переложение мифов, легенд, религиозных догм.

Итак, Древний мир дал человечеству письменность, а вместе с ней все богатство духовной культуры. В ходе развития древнейших цивилизаций Египта, Китая, Греции, Рима родилась и развивалась наиболее распространенная до сих пор форма книги – кодекс. Книга была подчинена сугубо утилитарной задаче закрепления и передачи информации. С появлением жанрового разнообразия в древней литературе книга получает элементы украшения – рисунки, орнаменты, добротные красивые переплеты. В итоге древний человек создал книгу, которая воспринимается как единый целостный организм и которая служила и продолжает служить человечеству.

Зарождение письма здесь связано с возникновением в середине 3-го тысячелетия до н. э. в долине Ганга древнейшей индийской культуры. В благоустроенных городах каждая семья имела свою печатку или амулет цилиндрической формы; на каменных, медных и костяных печатках 3000-2000 гг. до н. э. были надписи и изображения чаще всего животных: быков, волов, тигров, слонов. Иногда целые мифологические сцены. Обладатель печатки всегда носил ее с собой, часто - на шнурке. Протоиндийская цивилизация, а вместе с ней и ее письменность, погибли, когда с северо-запада вторглись арийские племена. Некоторые элементы протоиндийской культуры сохранились и влились в протоарийскую.

Первые, обнаруженные до сих пор в Индии, письменные документы - знаменитые эдикты могущественного царя Ашоки - датируются серединой III в. до н. э. Однако есть косвенные доказательства того, что письмо существовало и раньше. В жизнеописании Будды «Лалита - Вистара» упоминается, что Будда в детстве, т. е. в первой половине VI в. до н. э., учился грамоте, а в сборнике поучений Будды «Сутры» (V в. до н. э.) упоминается детская игра в буквы, а также деревянные дощечки для обучения письму.

Разнообразен был и писчий материал. В северо-западных областях тексты писались на глиняных табличках; распространенным материалом для письма служила хлопчатая и шелковая ткань. В других местах писали на тонких бамбуковых дощечках (салака), использовали также кору гималайской березы (бухрджа). С VII в. до н. э. самым распространенным материалом стали пальмовые листья. Для этого их специально обрабатывали и полировали.

Исписанные листья связывались в пачки через пробитые в краях отверстия. Сохранились документы и целые книги, выгравированные на металлических досках (медных, оловянных). Материалом для письма служила кожа и своеобразный пергамен, однако большого распространения в Индии он не получил. Бумага вошла здесь в употребление лишь в XI в.

Орудием письма служили тростниковые палочки или же резцы (лекхали или калам). Индийские чернила (маси) изготавливались из сажи с соком сахарного тростника.

Древнейшими памятниками литературного творчества Индии являются «Веды» (ставшие позже священными книгами), составленные на т. н. ведийском санскрите, а также эпические сказания «Махабхарата» и «Рамаяна». Слово «Веда» значит «Знание», в смысле «священное знание». К Ведам относят ряд литературных памятников религиозного содержания. Основными из них являются четыре сборника (Самхиты): «Ригведа» - Веда гимнов, «Самведа» - Веда напевов, «Яджурведа» - Веда молитв и жертвенных формул и «Атхарваведа» - Веда заклинаний. Каждая из Самхит имеет свои ритуальные комментарии - Брахманы, составленные значительно позже, когда многие тексты стали непонятными. К ведической литературе относятся также и более поздние религиозно-философские комментарии - Араньяки и Упанишады, составленные в первые века 1-го тысячелетия до н. э.

Письменная литература начинает появляться во второй половине 1-го тысячелетия до н. э. Своего расцвета санскритская литература достигла в период Гупт. В это время были записаны на санскрите в окончательном виде «Махабхарата» и «Рамаяна», записываются древнейшие из трактатов (Шастр) по различным отраслям знаний. Появляются сборники народных рассказов, басен и сказок. Наиболее известными из них являются «Панчатантра» («Пять книг») и «Хитопадеша» («Полезное наставление»).

Самым выдающимся из индийских писателей древности был Калидаса (V в. н. э.) - поэт и драматург. Большого совершенства достигла поэзия, образцом которой является поэма Калидасы «Мегхадута» («Облаковестник»). Наряду с санскритской литературой существовала литература на других языках - буддийская литература на языке пали, на дравидских языках, «Курал» - сборник нравоучительных изречений на тамильском языке.
12. Иероглифическое письмо Китая

Китайская иероглифика - один из древнейших видов письменности на земле. Изобретение и использование китайских иероглифов не только способствовали развитию китайской цивилизации, но и оказали глубокое влияние на развитие мировой культуры. Уже более 6000 лет тому назад была создана целая система графических знаков.

Шесть тысяч лет тому назад на развалинах Баньпо было найдено более 5 тысяч видов различных надписей, которые имели определенную закономерность, и куда входили основные черты китайских иероглифов. Сопоставляя эти специфические черты, китайские ученые пришли к выводу, что это протоиероглифы.

В 16 веке до нашей эры появилась система китайских иероглифов. Согласно историческим данным, в начале династии Шан китайская культура достигла высокого уровня своего развития, об этом свидетельствует появление костей животных и черепашьих панцирей с иероглифическими надписями. Надписи на черепашьих панцирях и костях – это самые древние иероглифы. При династии Шан правители часто гадали на черепашьих панцирях и костях перед принятием важного решения в сфере управления государством.

Перед обрядом гадания сначала полагалась “обработать” черепаший панцирь, поэтому его сначала чистили и полировали. После этого, на специально подготовленный черепаший панцирь гадатель в строго определенном порядке наносил несколько углублений и выцарапывал надпись из нескольких пиктографических знаков, прообразов будущих китайских иероглифов. Надпись содержала информацию, сформулированную в таком виде, чтобы можно было получить однозначный ответ. Затем кость или панцирь прижигали в углублениях нагретой бронзовой палочкой, и по трещинам на обратной стороне гадатель судил о результатах гадания. После гадания все черепашьи панцири и кости хранились в качестве официальных документов.

К настоящему времени китайскими археологами было обнаружено более 160 фрагментов черепашьих панцирей, на которых вырезано более 4 тысяч различных письменных знаков. До сих пор, китайские ученые изучили 3000 из них и сделали комментарии к 1000 из них. Остальные 3000 было либо не поддаются комментарию, либо у ученых существуют разногласия по поводу содержания надписей. Несмотря на это, на основе 1000 расшифрованных иероглифов, ученые получили основную информацию о политической, экономической и культурной обстановке периода Шан. Надписи на черепашьих панцирях и костях животных являются зрелой и сложившейся системой письменных знаков, они создали основу для дальнейшего развития китайских иероглифов. После этого, появились надписи, которые наносились или отливались на бронзовой утвари, иероглифические стили “Малая печать”, “Уставная печать”и др, которыми пользуются до сих пор.

Процесс эволюции китайской иероглифики является процессом постепенной стандартизации и унификации написания китайских иероглифов. В каллиграфическом стиле «Сяочжуань» («Малая печать» один из видов китайского древнего письма) фиксируется число черт у каждого иероглифа; стиль «Лишу» («Уставная печать» один из видов китайского древнего письма) формирует новую систему графики китайских иероглифов, а именно, графика становится плоской и квадратной; после рождения уставного написания, сформировалась графика китайских иероглифов, были определны основные черты иероглифа и порядок написания черт в нём. В последние 1000 лет «уставная печать» является стандартной графикой китайских иероглифов.

Китайский иероглиф представляет собой идеограф, т.е. выражает идею или понятие, которое составляет основу иероглифического письма и звучания. В китайском языке существует около 10 тыс. иероглифов. В том числе, число наиболее употребляемых иероглифов составляет 3000. эти иероглифы составляют великое множество словосочетаний и фраз.

Китайская иероглифика оказала большое влияние на письменность соседних стран. В основе национального письмо Японии, Вьетнама и Кореи стоят китайские иероглифы.

В Древнем Китае было налажено изготовление бамбуковых книг. Тонко выструганные пластинки бамбука скреплялись вместе металлическими скобами в виде современной раздвижной оконной шторы. На такой книге-шторке, так же как и на изобретенном позднее шелке, китайцы рисовали свои иероглифы кисточками, используя для этого тушь. Бумагу китайцы первоначально делали также из бамбуковой массы.

Первые иероглифические надписи в Китае относятся к эпохе династии Шан (XIV-XI вв. до н. э.), когда в середине реки Хуанхэ сформировалось первое на территории современного Китая рабовладельческое государство Инь. Существование на протяжении веков единой Ханской империи способствовало расцвету культуры древнего Китая . За этот период были достигнуты значительные успехи в области литературы и изобразительного искусства. Археологи обнаружили десятки тысяч надписей на черепаховом панцире и кабаньем клыке. Большинство из них - пиктограммы. От этой ранней эпохи сохранились также некоторые надписи на бронзе и камне (стеллах).

Письменность и грамотность стали быстро развиваться в эпоху Чжоу (ХП-Ш вв. до н. э.). Но в это время мало кто умел читать. До V в. до н. э. производство книг находилось в ведении особых придворных «историографов» и служило интересам правящего сословия. Однако уже появились книги демократического направления, например, первое крупное произведение древнекитайской поэзии «Шицзин» («Книга песен» - X-VI вв. до н. э.) - собрание народных песен и ритуальных гимнов. Это было первое законченное произведение, высеченное на камне для всеобщего чтения в 174 г. до н. э. Первые китайские книги написаны на бамбуковых или деревянных планках. Они возникли в XIV-XIII вв. до н. э. и просуществовали до II в. н. э. Планки связывали в определенном порядке кожаным ремешком или шелковым шнурком. Книга получалась громоздкая, неудобная для чтения. Шнурки и ремешки часто перетирались, и деревянные «листы» перепутывались. Наиболее древняя из сохранившихся «бам­буковых» книг - «Учение о срединном пути» («Ужуныон» - третья книга конфуци­анского «Четырехкнижия») - относится к III в. до н. э.

В V-IV вв. до н. э. стали писать на шелке, но он был слишком дорог. В конце концов появилась бумага. Это был результат длительных экспериментов и поисков, начатых еще в III в. до н. э. Для изготовления бумаги сначала использовали тряпье, конопляное волокно, древесную кору. Усовершенствовал этот процесс Тоай Лунь. Он заменил примитивную терку огромными котлами, в которых сырье разминали ногами.

Бумагу стали употреблять лишь в III в. н. э. В конце правления династии Цзынь (IV в. н. э.) был издан императорский указ о переходе с бамбуковых планок на бумагу. Текст наносили деревянными палочками. Их обмакивали в черный лак, изготовленный из древесного сока.

Рукописные книги были разнообразного содержания: трактаты по земледелию, скотоводству и шелководству (например, известный трактат VI в. «Нун Шу», написанный ученым Чэнь Фу), династические исторические хроники, трактаты по истории буддизма (например, «Суждения, раскрывающие сущность»), многочисленные сборники об удивительном. Ок. 40 названий трактатов дошло до наших дней: «Записки о поисках духов», «Новые изложения рассказов, в свете ходящих» писателя Лю Ицина (V в.), «Лицзи» («Книга этикета»), сборники стихов знаменитых поэтов Цзо Сы Линьюня, Се Тяо, Юй Синя и других, каноническая конфуцианская книга «Беседы о суждениях».

Книги переписывались при дворцовых хранилищах, где были специальные «отделы переписки»; там же составлялись перечни имеющихся сочинений, книжные описи, каталоги собраний - т. е. наблюдаются уже зачатки библиографии. Компиляция, переводы, редактура, составление библиографических пособий, исследования текстов и их критика с древних времен изучались в китайских школах как специальные пред­меты.

В Китае рано началось формирование библиотек. Первоначально книги собирали в своих дворцах императоры и князья, а распорядителями назначали известных ученых. По преданию, императорским библиотекарем был легендарный мыслитель ЛаоЦзы (VI-V вв. до н. э.). Однако не все императоры выступали в роли покровителей книги. Император Цинь Шихуанди, объединивший Китай в 221 г. до н. э., распорядился сжечь все книги, за исключением трудов по истории династии Цинь и справочников по медицине, гаданию и сельскому хозяйству. Пропали многочисленные памятники литературы предшествующих эпох. Но кое-что удалось с риском для жизни спасти в тайниках и пещерах. Библиотеки воскресли в эпоху императора У-Ди (140-87 гг. до н. э.). Он приказал разыскать пропавшие книги и доставить их в созданную им библиотеку. Для работы в ней были приглашены ученые и писатели. Они составили первый в истории Китая каталог.

Рост библиотек стимулировало и появление новых типов книг в форме свитка, ширмы или блока - гораздо более удобных и дешевых, чем связки бамбуковых планок. В V в. н. э. в государственных и частных книжных собраниях уже преобладали бумажные свитки. С тех пор началось массовое переписывание и собирание книг религиозного содержание в буддийских храмах. Монахи прятали их в труднодоступных местах. Один такой тайник был обнаружен случайно в 1900 г. в пещерном городе «Тысяча пещер Будды». Здесь хранились 25 ООО книг V-X вв. Однако вскоре значительная их часть была разграблена. Многие книги попали в лондонские, парижские, токийские музеи. Лишь в 1909 г. остатки коллекции были доставлены в Пекинскую государственную библиотеку. Сейчас собрание насчитывает 10000 свитков. Это единственная в Китае полная, сохранившаяся от эпохи расцвета феодализма, коллекция.

Литература в ней представлена самая разнообразная - буддийские и конфуцианские канонические трактаты, географические описания, календари, книги по медицине, сборники народных песен и стихов, руководства по гаданию, заговорам, официальные документы и т. д. - не только на китайском, но и на языках других народов, населявших Тибет и Хорезм, на санскрите (литературно обработанная разновидность древнеиндийского языка) и даже на древнееврейском. А главное - среди рукописных книг были обнаружены первые печатные книги, в том числе и знаменитая «Алмазная сутра».
13. Положение книжного дела Греции

В Греции существовало более развитое общество, чем в Египте. Уже в VIII-VII вв. до н. э. в эпоху ускоренного разложения позднеродовых отношений и формирования классового общества и государства появляются надписи с использованием алфавита. Правда, их еще немного.

В VI в. до н. э., при Писистрате, происходит собирание разрозненных вариантов гомеровских поэм. Этим было положено основание для современной трактовки гомеровского текста.

Тогда же в Афинах впервые начинают ставиться трагедии. Современником Писистрата был один из основателей трагедии писатель Феспид. Развитие театра связано с тем, что Писистрат покровительствовал культу бога Диониса. Этот культ был широко распространен среди сельского населения Греции. Писистрат придал ему общеаттический и государственный характер. Им учрежден праздник Больших Дионисий, к которому были приурочены театральные представления. Благодаря этому Афины превратились в крупный культурный центр.

Эпоха V в. до н. э. была периодом высшего расцвета греческого рабовладельческого общества. В это время оформляется греческая идеология, возникают различные философские школы (материалисты - Фалес, Анаксагор, Гераклит, Демокрит; софисты - Протагор, Горгий; идеалисты - Сократ, Платон, Аристотель, Пифагор). Появляются основные формы театрального зрелища: драма и комедия (Феспид, Фриних - «Взятие Милета» и «Финикиянка»), Наиболее крупными представителями греческой трагедии были три трагика V в. до н. э. - Эсхил, Софокл и Еврипид. Затмил всех своих предшественников Аристофан - автор комедий (до нас дошло 11 его пьес: «Осы», «Лягушки», «Лисистрата» и др.).

Огромный вклад внесли греки в архитектуру и изобразительные искусства. В V-IV вв. до н. э. греческая скульптура достигает наивысшего расцвета (Фидий, Поликлет, Скопос, Пракситель).

Следует отметить, что по ряду причин религия играла в жизни античного общества значительно меньшую роль, чем в восточном рабовладельческом обществе и даже в более позднем - феодальном. Греческая культура была преимущественно светской. В эпоху эллинизма - ІІІ-ІІ вв. до н. э. - греческая культура приобретает новые черты. Развивается военная техника, морское дело. Высокого уровня достигают точные науки: математика, астрономия (Архимед, Евклид, астроном Гиппарх Александ­рийский и др.) Особую роль в культурной жизни эллинизма играла Александрия. Царствовавшие здесь Птолемеи, желая укрепить свои позиции в Египте, завоевать как можно больше авторитета в Греции и окружить свое царствование ореолом просвещения и культурности, широко привлекали в Александрию выдающихся ученых и писателей. Научным центром Александрии служил основанный первыми Птолемеями «Музей» - нечто вроде Академии наук. В тесной связи с Музеем была знаменитая Александрийская библиотека. В ней находилось ок. 700 ООО свитков. Искусство, особенно скульптура, получает дальнейшее развитие.

Глубокие сдвиги в общественном сознании отражает и литература. Бесследно исчезает старая политическая комедия, которая сменяется реалистической бытовой (Менандр, которому подражают римские писатели Плавт и Теренций). Появляется жанр идиллии - маленькой пьесы, выражавшей тягу горожанина к природе, бесхитростным нравам деревни. Величайшим представителем этого жанра был Феокрит. Значительного развития достигает книжное дело. В качестве письменного материала греки в древнейшее время употребляли кожаный свиток. Позднее, в VI-V вв. до н. э., широкое распространение получают деревянные доски и вощеные таблички. Таблички - гладко выструганные и смазанные воском дощечки - напоминают грифельные доски.

В зависимости от количества табличек различались диптихи, триптихи, тетраптихи и т. д. Писали на них с помощью особого грифеля - стилуса (сравни - наши записные книжки, школьные тетради).

В V в. до н. э. широкое распространение получает папирус. Для книжного дела огромное значение имела эпоха александрийской образованности. В Александрийской библиотеке были выработаны особые правила изготовления рукописи, точно определены размеры свитка (20-30 см). Заглавие книги помещалось либо в конце, либо в начале книги. Иногда указывался автор и первые слова сочинения. Вскоре на смену папирусу приходит пергамен - писчий материал из кожи животных (овец, телят). Пергаменный кодекс (codex - обрубок дерева, затем - скрепленные деревянные таблички) был известен уже в V в. до н. э. Древнейшие из сохранившихся кодексов относятся лишь к III в. н. э. Кодекс пользовался успехом среди торговых людей. Это обеспечивалось его прочностью, долговечностью, удобством пользования. Кодекс представляет собой тетради объемом в 4-36 страниц, форматы его разнообразны. Наиболее употребительным был квадратный формат. Эта форма книги закрепилась в названиях юридических сводов - кодекс Юстиниана Феодосия. Кодекс постепенно вытесняет свиток. В кодексе появляются выдвинутые влево строки, снабженные увеличенной буквой. Появляется и пагинация, хотя нумеруются еще не все страницы. Заглавие в кодексе закрепляется за началом. Кодекс часто богато орнаментируется. В Греции уже появляются издательства и книжная торговля. В Афинах в V в. до н. э. можно было купить книгу, цена которой зависела от объема, изящества, популярности. В Греции было развито и книгособирательство. Птолемей III добился присылки выверенных старых экземпляров произведений Эсхила, Софокла, Еврипида, которые принадлежали Афинам, под залог в 25 талантов (35 тысяч золотых рублей). Он хотел снять точные копии, но обратно отослал копии, а подлинники оставил у себя. В древней Греции по сравнению с Древним Востоком круг читателей расширяется. Появляется агитационная литература - памфлеты, плакаты. Философ-идеалист Платон требовал осуществления строгой цензуры и даже сокращения количества книг.
14. Положение книжного дела Рима

Наряду с папирусом получил распространение и материал, сделанный из шкур молодых животных - телят, коз, овец, кроликов. Назван он был пергамен, по наименованию места, где был изобретен этот способ. Пергам - малоазиатское эллинистическое государство. Длительное время папирус и пергамен употреблялись одновременно, но с III-IV веков, ввиду упадка производства папируса в Египте, пергамен стал выдвигаться на первое место. Для изготовления пергамена снятую шкуру молодого животного выскабливали ножом, удаляли остатки жира и шерсти, затем высушивали, полировали, окрашивали. Лучшие сорта пергамена делались из кожи, взятой с загривка или брюшка, дешевый пергамен получался из кожи, взятой с закраин.

Расцвет пергаменной книги начинается с наступлением христианской эры. Пергамен был дороже, чем папирус, зато более универсален и долговечен. Вначале из пергамена приготовляли свитки, как из папируса. Однако вскоре подметили, что в отличие от папируса он легко записывается с обеих сторон. Пергамен нарезался на четырехугольные листы, которые сшивались между собой. Так родилась господствующая ныне универсальная форма книги - кодекс, или книжный блок. В буквальном смысле "кодекс" в переводе с латинского языка означает "деревяшка". Возможно, произошло это оттого, что переплетали книгу в деревянные доски. Древнейшие пергаменные книги-кодексы дошли до нас от II века н. э.

Папирус и пергамен способствовали широкому распространению учености и культуры. Книги переписывались многочисленными писцами и продавались. Выгодность переписки книг подметил друг Цицерона - Помпоний Аттик еще в I веке до н. э. Он и сам был владельцем мастерской, где каллиграфы переписывали книги. Мастерскую по переписке книг описал римский поэт Марциал:

Ведь случалось тебе приходить к Аргилету,

Против форума Цезаря книжная есть лавка,

Все столбы исписаны в ней так и этак,

Чтобы скорее тебе прочесть имена поэтов.

Там меня не сыщи, а спроси у Атректа

(Этим именем звать хозяина лавки).

С первой же или со второй он там полки

Пемзой зачищенного и в наряде пурпурном

За пять динариев даст тебе Марциала...

Как явствует из произведений античных писателей, книги уже имели титул, раскрашенные иллюстрации, заставки, заглавные буквы-инициалы, прописывались "красные строки" (рубрики), делались маргиналии - пометы и примечания на полях. Пергаменные листы для большей привлекательности иногда раскрашивали в различные тона (пурпур, черный). И свитки, и кодексы делались разных форматов, вплоть до миниатюрных. Плиний свидетельствует о свитке с текстом "Илиады", который мог уместиться, по его словам, в ореховой скорлупе.

Вместе с книгой-кодексом родилось переплетное искусство. Нарезанные листы пергамена сгибались (фальцевались) в определенном порядке. По-гречески лист в четыре сложения "тетра" именуется тетрадь. Из тетрадей по шестнадцать и по тридцать две страницы формировался том - книжный блок любого формата.

Предприниматель-рабовладелец, занимавшийся размножением и продажей рукописных книг, назывался по-гречески "библиопола" - буквально книгораспространитель, а по-латыни "либрарий" - книжник.

Уже знакомый нам поэт Марциал советовал каждому желающему читать его в пути: "Большую книгу сдай в лари, купи такую, чтобы умещалась в руке...". Эти строки свидетельствуют, что уже были букинисты, торговавшие старыми книгами.

Авторы книг, если они были богаты и знатны, могли и сами купить рабов-каллиграфов, нанять их на время или даже послать своего невольника обучаться в книгописную мастерскую. Потребность в книгах в странах античности (Греция, Рим, эллинистические государства) быстро возрастала, что привело к расширению книжного рынка.

Античные писатели оставили нам множество свидетельств о том, как в эпоху императорского Рима можно было размножить путем многократной переписки 50-100 экземпляров произведения одновременно. Продавцы книг стремились привлечь в свои лавки писателей, библиофилов, специально нанимали чтецов, чтобы они вслух читали отрывки из продаваемых книг. Начиная с Юлия Цезаря в Риме создавались рукописные "Acta diurna", так называемые дневные новости - предки современных газет. Они также размножались в книжных лавках.

Цена книги определялась главным образом размером свитка или кодекса, однако зависела и от оформления, и от спроса, и от известности, популярности автора книги. Потрепанные книги продавались гораздо дешевле, однако, если это были раритеты, то есть редкие книги, цена их значительно возрастала. В книжной лавке Древнего Рима можно было взять книгу напрокат, для временного пользования.

Впрочем, значительная часть потребностей древнего читателя в книге удовлетворялась при помощи общественных библиотек. Их называли публичными. Только в Риме их насчитывалось двадцать восемь. Были и небольшие частные читальни в крупных городах. Расцвет книжного дела в античные времена был уделом крупных центров культуры. На периферии и в отдаленных регионах оно развивалось слабо.

О состоянии книжного дела в Римском государстве известно по сочинениям Марциала, Светония, Витрувия и др. Издательское дело и книжная торговля достигают значительного развития. В I в. до н. э. книжная торговля считалась уже доходным делом. Первым древнеримским книгоиздателем был друг Цицерона Аттик, который ввел массовое изготовление рукописей для продажи. У него нашлись последователи, и создался книжный промысел. Вот как издавал свои сочинения Овидий. Написав поэму, он шел к продавцу и заключал с ним договор о продаже своего произведения. Тот, взяв рукопись, шел в соседнюю комнату, где работали иногда сотни писцов из рабов и вольнонаемных, обученных красивому и быстрому письму. Перед каждым писцом лежали чистые связки папирусов, чернильницы с чернилами двух цветов и очинённым тростником. Они оставляли прежнюю работу и принимались за новую, причем, один из них взбирался на возвышенность и диктовал. Вечером Овдию доставлялись готовые экземпляры, а наутро на углах появлялись объявления о выходе в свет нового произведения. Такая лавка была найдена при раскопках Помпеи. Сатирик Марциал, живший в 102 г. до н. э., говорит, что мог переписать девять стихов в минуту.

Цены на книги были сравнительно невысоки: Марциал продавал свое сочинение «Ксении» (14 убористых страниц) по 30 коп. (драхм). Императорский Рим был городом чтения, изобиловавшим учеными и любителями-аристократами. У каждого состоятельного римлянина имелась библиотека, иногда - весьма обширная. В погибшем от извержения Везувия Геркулануме ученые нашли в одном доме богатую библиотеку в 1700 свитков. Книгу читали в банях, за трапезой, на прогулках, в постели. К концу существования Римской империи уже существовало значительное число библиотек.

Утром можно было встретить на улицах мальчика, отправлявшегося, как описывает поэт Ювенал, в школу в сопровождении маленького раба, несшего за ним в сумке учебники, тетрадки и письменные принадлежности. Иной из этих учеников получал иногда в награду прелестный экземпляр труда какого-нибудь классика. Учитель школы, в свою очередь, имел небольшой запас книг с собственными заметками, которыми он пользовался на уроках. По дороге в школу попадались книжные лавки, выставки книг на открытом воздухе, где можно было и просто перелистать книгу. Книжные лавки служили местом встреч любителей литературы и искусства.

В эпоху Августа (рубеж н. э.) особенно славилась торговля братьев Сосиев. Гораций, обращаясь к книге, между прочим, писал: «Ты, моя книга, как будто смотришь в сторону Вертулина и Януса (намек на квартал книготорговцев), горя, без сомнения, нетерпением быть отполированной пемзой, отправиться на полки к Сосиям». Если для издателя книжная торговля была доходным делом («вот эти книги дают барыш Сосиям», - писал Гораций), то доход автора не оговаривался. Авторского права не существовало. Это еще не современное издательское дело с его высокоразвитыми и организованными формами, но это уже многие его зародыши. Процветает в Риме и библиофильство. Многие римские писатели, в особенности Цицерон, с любовью говорят о своих собраниях книг. Книги хранились на полках, в нумерованных футлярах, к которым были прикреплены таблички с заглавиями. Содержание римских библиотек - самое разнообразное: произведения светских писателей, скептические сочинения о религии и т. п. Оригиналы эпохи расцвета римской литературы до нас почти не дошли, сохранились лишь их позднейшие копии. Христианские проповедники, боровшиеся с языческими сочинениями, агитировали за истребление этих книг. Таким образом, религиозные фанатики уничтожили массу книг.

В Риме появилась уже и первая газета - «Акта диурна урбис». Это были набеленные доски, похожие на наши афиши, на столбах. Они исписывались сообщениями в самых последних событиях в Риме и рассылались в различные районы Римской империи. Одна из таких газет сохранилась до наших дней. Вот о чем она повествует: «Консул Савиний вступил сегодня в отправление своих служебных обязанностей», «Вчера над городом разразилась сильная гроза. Недалеко от Вели молнией зажгло дуб», «В винном погребе произошла драка. Хозяин лавки опасно ранен», «Меняла Анзидий бежал, захватив с собой большую сумму денег». Знает Рим и преследование книг и их авторов. При императоре Тиберии (I в. до н. э. - 1 в. н. э.) был осужден историк Кремуций Корд за то, что преклонялся перед последними защитниками Республики - Брутом и Кассием. До него другой историк, книги которого были сожжены по повелению Сената, не смог пережить их истребления и покончил жизнь самоубийством. Можно полагать, что сочинения Тацита не дошли до нас полностью потому, что он откровенно порицал императоров Нерона и Домициана.
15. Английская рукописная книга средневековья

В Европе подъем книгописания связан с распространением христианства.

Большое значение имели монастырские скриптории, которые являлись центрами по переписке и распространению книг на протяжении всего периода Средневековья. Первым таким центром был монастырь Вивариум, при котором была устроена академия для подготовки переписчиков. Со временем мастерская по переписыванию книг, а затем и библиотека стали неотъемлемой частью любого монастыря. Долгое время Византия была страной книг и книжности, вплоть до самого завоевания ее турками-османами в 1453 г.

В Европе в эпоху позднего Средневековья было построено множество монастырей, в которых трудились прекрасные каллиграфы, мастера книжного оформления. Здесь же изготавливались оклады для книг. Переписывание книг считалось богоугодным делом. Многие переписчики имели духовный сан. Основным материалом для письма служил пергамен, который раскрашивался в пурпурный, черный и другие цвета, буквы наносились серебряной или золотой краской. В готовую рукопись вписывались инициалы, рубрики, иллюстраторы готовили миниатюры и орнаменты. Роскошь переплетов, драгоценные каменья, золотые и серебряные оклады делали книгу настоящим произведением искусства.

Наряду с этим в основной массе из монастырских стен выходили скромно оформленные книги. Предназначались они для продажи. Для получения большого количества книг опытный чтец вслух произносил текст, а 30-40 переписчиков одновременно его копировали. Потребность в книгах привела к тому, что греческий унциальный майюскул был вытеснен более беглым и округлым почерком - каролингским минускулом, содержащим множество лигатур и сокращений. Увеличение скорости письма диктовалось потребностями рынка.

Начиная с XI века в связи с ростом городов, торговых связей, развитием ремесел, требующих грамотных людей, открываются университеты. Старейший из них, Болонский, был открыт в 1119 г., Парижский в 1120 г. В начале XIII века открываются Кембриджский и Оксфордский университеты. При них были созданы мастерские по переписке книг, предназначенных в основном для обучения.

Книги, создаваемые практически поэкземплярно, стоили дорого. В этой связи важное значение приобретают книжные хранилища, которые устраивались при светских и церковных заведениях. В библиотеках собирались священные писания, жития, сочинения святоотеческой литературы, литургические книги. В конце XVI века только в Англии было 160 церковных и монастырских библиотек.

Университетские библиотеки создавались не только с целью хранения, но и использования книг. В общественных хранилищах рукописи приковывались к полкам цепями, только в отдельных случаях книги разрешалось брать на дом.

В эпоху раннего Средневековья книжное дело практически всецело находилось в руках духовенства. Церковь осуществляла цензуру книг и строго следила за содержанием богословских трактатов. Сосредоточив в своих руках монопольное право на переписывание книг, она тем самым препятствовала широкому распространению знаний среди мирян. Многие "вредные" с точки зрения церкви книги были сожжены на кострах вместе со своими авторами и переводчиками.

В VIII-XI веках книгами владели немногие даже грамотные люди. С развитием торговли и ремесел постепенно начинается оживление в культурной жизни многих европейских народов. Вместе с открытием учебных заведений появилось большое количество грамотных людей. Возросла потребность в знаниях по географии, юриспруденции, точным наукам. Ученые обратились к наследию античности, усваивали ее достижения, готовили оригинальные труды, рассчитанные на университетских слушателей и лекторов. Для переписывания конспектов лекций и учебников привлекались специалисты-каллиграфы, которых именовали стационариями.

В XIV веке во многих европейских странах производство книг постепенно перешло в руки мастеров-ремесленников. Среди них выделились специалисты по украшению книг. Их усилиями книга становится нарядной и начинает отвечать эстетическим вкусам своих заказчиков и потребителей. Вместе с тем книга превратилась в товар, а ее изготовление в доходное дело. Оживление книжного дела сопровождалось формированием книжного рынка. В его орбиту вовлекаются различные слои населения: горожане, чиновники, простой люд, которые высоко ценили книги и нередко не расставались с ними даже во время путешествий и длительных странствий. Для этой цели мастера-переплетчики изобрели оригинальный переплет, который по своему внешнему виду напоминает кошель или конверт. Он прикреплялся к поясу, а для прочности закалывался красивой булавкой или брошью. Такие книги-кошели дошли до нашего времени в единичных экземплярах. Сейчас в мире их известно пять. Изображения книг-кошелей можно встретить на старинных гравюрах и картинах.

Проникновение элементов светскости и мирского образа мыслей в сознание средневекового человека сказалось и на внешнем уборе книг. Изящные и дорогие украшения, свойственные церковным книгам, постепенно сменяются простыми, но добротно выполненными образцами рукописных кодексов, содержание которых отвечало литературным вкусам нарождающегося бюргерства и дворянства.

Удешевление книг, ставшее возможным в результате внедрения в их производство бумаги, а также в результате развития художественных ремесел, расширило круг потребителей, содействовало формированию общественных и частных библиотек. Своими книжными собраниями славились библиотеки Ирландии, Англии, Франции, Германии. В конце XIV века в Англии был составлен общий каталог книг, учитывающий фонды 160 монастырских и церковных библиотек.

С XIII века Европа была уже знакома с понятием библиофилия. Книги собирали короли и рыцари, бароны и состоятельные горожане. В XIV веке французский король Карл V собрал в Лувре богатую коллекцию книг. Страстным библиофилом был папа Иоанн XXII. Английский аристократ и видный государственный деятель Ричард де Бери собрал библиотеку с впечатляющим для современников количеством томов 1500. Он же создал труд "Филобиблон", в котором стремился привить любовь и уважение к книге и передать ее своим потомкам.

Первые рукописные книги - латинские манускрипты - появились в Британии в I-II вв. н. э. Первые книжные мастерские были созданы в монастырях Ирландии и Уэльса в VI-VII вв. Расцвет производства рукописной книги относится к XIV в. Самой крупной мастерской являлась книгописная мастерская при «Дарем-колледже», основанная епископом-библиофилом Ричардом де Бери - автором «Филобиблона» («Любокнижия») - трактата о пользе чтения и любви к книгам.

Среди рукописных книг большое распространение имели творения отцов церкви, Библия, историческая поэма «Беовульф», рыцарские романы, назидательная церков­ная поэзия, рассказы о жизни святых, учебники, юридические сочинения, исторические хроники. Помногу раз переписывались сочинения Дж. Чосера, особенно «Кентерберийские рассказы». В XV в. большое хождение среди народных масс имели листки с текстами народных баллад. В XV в. организуется и первое профессиональное объединение - Братство писцов.

Из статуса и содержания общего книговедения как общей теории книги и науки о ней с необходимостью следует, что важной задачей книговедческой методологии является также конструирование и обоснование самого научного знания как целостной системы. Исходными позициями при этом являются системный подход и типологический метод, кратко охарактеризованные во второй главе.

Конструирование научного знания о книге предполагает обоснование его составляющих: объекта, предмета, состава, структуры, методов, понятийного аппарата в их единстве и целостности, т.е. как системы.

Это особый способ отражения общественным сознанием объективной реальности и ее свойств, т.е. диалектическое единство процесса этого отражения и преходящего промежуточного результата (научного знания), выраженного логическими средствами мышления - категориями, понятиями, определениями, суждениями. Поэтому наука квалифицируется и как одна из форм общественного сознания, и как специфический вид общественно-практической деятельности по производству научного знания, и как социальная коммуникационная система, и как приведенное в систему научное знание об окружающей действительности.

С этих позиций в новейших науковедческих исследованиях фиксируются, интерпретируются и обосновываются объективные признаки, характеризующие любую науку. В их числе «единство дисциплинарного знания и способов действия с ним, общее содержание специальной подготовки исследователей и формы их идентификации, единый набор средств дисциплинарной коммуникации и институтов, регулирующих функционирование дисциплины».

Диалектическое единство и взаимодействие перечисленных компонентов характеризуют целостность системы, которая называется наукой и в которой приведенное в систему знание представляет собой один из компонентов, одну из подсистем.

Ядром научного знания является теория. По современным представлениям, теория - это система обобщенного достоверного знания о том или ином «фрагменте» действительности, которая описывает, объясняет и предсказывает функционирование определенной совокупности составляющих его объектов.

В нашем случае это, следовательно, система обобщенного достоверного научного знания о книге.

Теория существует в форме концептуальной системы категорий, понятий, утверждений, сформулированных законов, закономерностей и гипотез, с помощью которых исследуемый фрагмент действительности отображается как целостность.

Общее книговедение как теория книги и научного знания о ней должно представлять собой концептуальную систему содержательно интерпретированных категорий, понятий, определений, суждений, утверждений, сформулированных законов, закономерностей, гипотез.

С их помощью возможно целостное отображение книги как объективного явления социальной действительности, дальнейшее развитие и углубление исследований книги с выходом на более высокие уровни обобщения их результатов, прогнозирование процессов развития и функционирования книги и обществе, оптимизация этих процессов, управление ими, т.е. осознанное использование законов и закономерностей их исторического и логического развития.

Следовательно, теория книговедения обосновывает обобщенные способы книговедческой деятельности как научно-познавательной, исследовательской, так и практической в различных областях книжного дела.

Проанализированная в четвертой главе последовательная смена нескольких современных теоретических концепций подтверждает одну из объективных закономерностей научного познания, сформулированную еще В.И. Лениным: «Мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т.д. без конца» (29, 227).

А все более глубокое познание сущности изучаемого объекта позволяет выходить на более высокие уровни теоретического обобщения - от уровня теории первого порядка к уровню теории второго порядка и т.д.

Следовательно, обобщение можно квалифицировать как метод развития теории.

Именно этим методом книговедение в своем развитии пришло сегодня к осознанию необходимости разработки методологического раздела в своей структуре - общего книговедения, главная задача которого состоит в конструировании обобщенного научного знания о книге.

Формирование теории как приведенного в систему обобщенного знания начинается с выделения относительно целостного, завершенного «фрагмента» объективной действительности (природы, общества или мышления), явления которого, и в том числе предшествующее накопленное знание о них, осознаются «законными» объектами дисциплинарного изучения. Их совокупность правомерно называется эмпирической областью исследования, или объективной областью данной науки. Сам факт подобного осознания отражает известный уровень эмпирического развития дисциплинарного знания. На этой стадии о явлениях выделенного «фрагмента» объективной действительности накапливаются сначала разрозненные наблюдения, сведения внешнего порядка. Потом наблюдаемые явления для познающего восприятия становятся «различным в себе», в нем выделяются, фиксируются отдельные свойства, стороны, признаки. Это процесс движения познания от конкретного к абстрактному, соответствующий эмпирическому этапу развития научного знания. На следующем этапе, соответствующем восхождению от абстрактного к конкретному, в процессе объединения этих разрозненных признаков, свойств, характеристик и выявления отношений между ними средствами мышления происходит формирование целостного теоретического объекта данной науки.

Важно подчеркнуть, что этот процесс объединения - не простое арифметическое суммирование всех зафиксированных наблюдений, а выявление в первую очередь главных, сущностных, определяющих свойств, признаков и отношений.

Из всех встречающихся в специальной литературе определений и трактовок понятия «объект науки» наиболее глубоко отражает суть дела следующая формулировка: «Объектом теории выступает сущность определенного класса вещей в ее целостности».

Теоретический объект науки существует в логической форме, т.е. в виде системы категорий, понятий, суждений.

Формирование объекта научного знания есть процесс отражения в мышлении объективной реальности и результат этого отражения, выраженный средствами мышления - категориями, понятиями, определениями, суждениями.

Следовательно, объектом научного познания является объективная действительность, но не в своей эмпирической, конкретно-чувственной данности (реальные вещи, предметы, явления), а в своей теоретической данности. В процессе конструирования объекта научного знания как необходимого этапа построения теорий происходит идеализация, как бы «усреднение» реально существующих вещей, предметов, явлений, входящих в эмпирическую (или объектную) область данной науки, потому что, абстрагируясь от их конкретно-чувственной неисчерпаемости, исследователь (научное познание) выделяет существенные, определяющие свойства, признаки, отношения.

Объект научного знания представляет собой обобщенную теоретическую (идеальную) модель реально существующих вещей, явлений, их свойств, отношений и человеческой деятельности, направленной на них. Поэтому нельзя ни противопоставлять «фрагмент» реальной действительности объекту научного знания, ни отождествлять их.

Отождествлять «фрагмент» объективной реальности с объектом науки нельзя еще и потому, что один и тот же «фрагмент» может быть превращен, преобразован мышлением в объекты разных наук. Наглядным примером может быть язык как объективное явление социальной действительности. Для лингвиста объектом научного познания будет обобщенная теоретическая модель языка как знаковой системы; для психолога - обобщенная теоретическая модель языка как средства мышления; для социолога - обобщенная теоретическая модель языка как средства общения. Каждая из этих моделей одного и того же явления будет представлена соответствующими системами категорий, понятий, определений, суждений. А если взять такое явление, такой феномен, как человек, то трудно даже перечислить науки, теория которых конструирует обобщенную модель человека как свой объект.

Конструирование и обоснование объекта научного познания входит в методологическую проблематику науки, потому что представляет собой форму, в которой данная наука сталкивается с основным вопросом философии о соотношении материи и сознания, материального и идеального и должна решить его в своих границах и своими средствами. В. И. Ленин говорил об этом так: «Сознание человека, наука («der Begriff»), отражает сущность, субстанцию природы, но в то же время это сознание есть внешнее по отношению к природе (не сразу, не просто совпадающее с ней)» (29, 170). Реально существующее явление объективной действительности и объект теории тождественны по содержанию и различны по форме существования.

Диалектика соотношения реально существующих вещей и объекта научного знания выражена в одной из науковедческих работ: объект науки - это «объект реальной действительности, построенный в знании, неоднократно определенный с помощью понятий и «свернутый в значениях и смыслах определенных терминов»

Реальная, конкретная вещь уникальна, а объект научного знания универсален, потому что в нем отражаются в абстрагированном виде свойства, признаки и отношения между ними, характеризующие сущность целого класса вещей: «Теоретический объект как объект существует лишь благодаря познавательной деятельности исследователя, а поэтому в нем имплицитно (в скрытой форме, неявно, непроявленно. - Авт. ) содержится все, что о нем может узнать исследователь (знать, возможно, потенциально, но не обязательно актуально). Отсюда следует, что неуниверсальных теорий просто не существует, ибо не может быть теории, которая не исследовала бы все свои объекты. Если теория не исследует все объекты, то в силу их уникальности она, следовательно, не изучает ни одного объекта. Если наука не может сформулировать утверждений, всеобщих и необходимых, то она, как известно, считается эмпирической. Это результат того, что она еще не построила своего объектного мира».

Объектную или эмпирическую, область книговедческой практической (редакционно-издательской, книготорговой, библиографической, библиотечной) теоретической (общекниговедческой, специально-книговедческой и частнодисциплинарной) деятельности составляют все явления книги и все явления книжного дела как в своей непосредственной данности, так и в виде готового знания или его элементов, накопленного книговедением и другими науками (техническими, технологическими, экономическими дисциплинами полиграфического цикла, общественными и филологическими), а также все виды книговедческой деятельности.

Из совокупности всех явлений объектной области в процессе их отражения средствами мышления конструируется объект книговедческого знания.

Выделение объектной области и соотнесение ее в теории с объектом книговедческого знания позволяют вполне определенно ответить на не решенный до сих пор вопрос, который возникал у многих книговедов-теоретиков. В пленарном докладе на второй Всесоюзной научной конференции по проблемам книговедения говорится: «Спорным является вопрос, включать или не включать в состав книжного дела полиграфию или же видеть в ней лишь комплекс технических средств для реализации конкретных издательских функций».

В объектную область книговедения входит не полиграфия как таковая, как реальные механические, технологические процессы, а элементы готового знания об этих процессах, представляющих собой формы способа существования, движения, развития, смены книгоиздательских форм книги.

Аналогичным образом готовое книговедческое знание (или его элементы) может входить в объектную область различных наук, теория которых из явлений своей объектной области конструирует свой объект.

Теория книговедения имеет дело не с конкретными книжными изданиями, а с сущностью и формами проявления определенного класса явлений, которые мы обобщенно обозначаем понятием, а вернее, книговедческой категорией, «книга», с содержанием этой категории, которое целостно воплощается, актуализируется системой признаков, свойств, отношений между ними, т.е. их взаимосвязью, взаимообусловленностью.

Однако исходным моментом конструирования объекта являются многократно и исторически протяженно наблюдавшиеся конкретные «книжные» издания, эмпирически фиксировавшиеся признаки их, в том числе и внешние. Абсолютизация этих последних на предшествующих этапах развития науки о книге привела к осознанию в качестве объекта книговедения «произведения письменности или печати», т.е. только части того целостного объективного явления социальной действительности, которое обозначается категорией «книга».

Вместе с тем этот факт в истории развития книговедческого знания подтверждает закономерность исторической изменчивости объекта научного знания. Чем глубже наука познает окружающую действительность, тем подробнее, детальнее осознается объект теоретического знания, его признаки, связи, отношения, тем точнее, глубже научное знание отражает сущность, способы и формы существования явлений реальной действительности, тем теснее теория связывается с практикой.

Объектом теории книговедения является мыслительная модель книги, т.е. модель, построенная в книговедческом знании. Эта модель есть отражение сущности книги, форм и способов существования, движения, развития, функционирования, т.е. отражение книги в процессе движения и самого процесса движения, его форм и преходящих промежуточных результатов как самих по себе, так и в процессах дальнейшего отражения.

А поскольку способом (т.е. процессом и преходящим промежуточным результатом) существования книги является книжное дело, то объект книговедения должен быть уточнен. Это теоретическая модель книги в книжном деле.

Иными словами, объектом теории книговедения как приведенного в систему научного знания и способа получения нового знания является обобщенная теоретическая модель книги в книжном деле, представленная системой книговедческих категорий, понятий, определений, суждений.

Ими отображается в теории сущность книги как объективного явления социальной действительности и книжного дела как способа существования книги, а также формы книги, формы и процессы книжного дела, признаки, свойства, их характеристики и отношения между ними.

Приведенные в систему, эти категории, понятия, определения, суждения дадут целостное теоретическое изображение книги как сложного, многоуровневого, многосоставного явления.

На уровне специально-научного определения объекта книговедение можно квалифицировать как науку о книге в книжном деле. Объектное определение не исчерпывает, но все-таки дает представление о специфике книговедения и отличии его от других наук. Книговедение изучает книгу в ее целостности, книгу в книжном деле, книгу как системно упорядоченную совокупность составляющих ее компонентов.

Отдельные свойства, стороны, признаки, функции книги могут входить составной частью в объект других научных дисциплин, таких, например, как литературоведение, языкознание, искусствоведение, текстология, палеография, социология, экономика, психология, педагогика, теория массовых коммуникаций, информатика и др.

И только книговедение объектом своего изучения имеет книгу в ее целостности. Это обстоятельство отличает книговедение от других научных дисциплин, в объект которых книга каким-либо своим компонентом, элементом, свойством, признаком может входить как его составная часть.

Но одно только объектное отличие не исчерпывает специфики науки о книге. К тому же обобщенное объектное определение книговедения не раскрывает содержания книговедческого знания в развернутом виде.

Способом развертывания содержания знания, а следовательно, и систематизации его на уровне объекта являзвся развертывание состава и структуры объекта, раскрытие системности и многоуровневости мыслительной модели книги как объекта теоретического книговедческого знания.

Теоретическое выражение состава и структуры объекта предопределяет возможность конструирования и других параметров теории книговедения. Раскрытие состава объекта дает представление о составных частях научного знания. Выявление способа связи составных частей объекта даст представление о способе связи составных частей знания, т.е. о его предмете и структуре.

Именно поэтому пятая глава настоящего учебного пособия посвящена исследованию сущности книги как объективного явления социальной действительности, наиболее общего способа существования книги - книжного дела, форм книги и форм книжного дела, книги как одной из форм существования, движения, развития социальной информации в обществе, способа существования, движения и развития семиотической информации в коммуникационном процессе «сознание» как одной из закономерных фаз его. Основные закономерности процесса - неразрывность содержания и формы информации с процессом их движения; переход, организация одной формы информации и процесса его движения в другую, относительно более сложную форму информации и форму процесса ее движения в силу осознанности общественно-практической деятельности и активности общественного сознания; системно обусловленное единство коммуникационного процесса «сознание» в целом и относительная самостоятельность его фаз, подсистем.

Обоснование, исследование докнижных форм коммуникационного процесса «сознание», сущность и принципиальные закономерности которого детерминируют (предопределяют, обусловливают) сущность и принципиальные закономерности книги, с необходимостью предпринято для выявления сущности книги.

Целостность книги реализуется диалектическим единством ее сущности, форм проявления этой сущности, способа существования, движения, развития книги и форм этого способа (т.е. книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического дела), единством взаимопереходов всех форм книги во всех формах книжного дела. Целостность книги, ее системность, предопределяет целостность и системность объекта книговедческого знания.

Поскольку целостность книги, как таковой, реализуется в книжном деле - способе ее существования, то наиболее общими компонентами этой целостности будут такие подсистемы, как «книга в книгоиздательском деле», «книга в книготорговом деле», «книга в библиографическом деле», «книга в библиотечном деле».

Отражение этих компонентов, их единства и взаимосвязи в теоретическом книговедческом знании выражает состав и структуру объекта общего книговедения.

По отношению к «произведению» - ближайшей докнижной подсистеме коммуникационного процесса «сознание» - объект общего книговедения можно определить как обобщенную теоретическую модель актуализированного средствами книжного дела способа организации произведения индивидуального сознания в произведение общественного сознания.

В системе книговедческого знания общее книговедение на уровне своего объекта исследует, изучает и отражает в системе наиболее общих книговедческих категорий, понятий, определений сущность книги как объективного явления социальной действительности, как актуализированного средствами книжного дела способа (т.е. процесса и преходящего промежуточного результата) организации литературного, музыкального, изобразительного произведения в книжное издание и способа (т.е. процесса и преходящего промежуточного результата) отражения, распределения и воспроизводства снятой книжным изданием формы существования этого произведения в общественном сознании средствами книготоргового, библиографического, библиотечного дела, а также сущность научного знания о книге.

В конкретных общекниговедческих исследованиях целостность объекта как единства процесса и преходящего промежуточного результата может быть умозрительно расчленена. Можно изучать наиболее общие формы книги и формы знания о ней, абстрагируясь, умозрительно отвлекаясь от процессов их движения; можно изучать наиболее общие процессы движения, абстрагируясь от наиболее общих форм книги и знания о них.

Объективным диалектическим единством, неразрывностью книги и процесса ее движения, форм книги и форм процесса их движения предопределяется единство состава и структуры объекта, а также целостность общекниговедческого знания на уровне объекта его.

Будучи компонентом, составной частью системы «книга в книжном деле», каждая из названных выше наиболее общих составных частей этой системы («книга в книгоиздательском деле», «книга в книготорговом деле», «книга в библиографическом деле», «книга в библиотечном деле») разворачивается единством и взаимодействием последующих внутренних форм книги, форм процессов их движения, т.е. сменой форм книги в процессах книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического дела.

Отражение в знании этого единства и взаимодействия системой понятий, определений, суждений эксплицирует (разворачивает, представляет) состав и структуру объекта общекниговедческого, специально-книговедческого и частнодисциплинарного знания.

Поскольку каждая из названных подсистем «книги в книжном деле» представляет собой системное образование - целостное и относительно самостоятельное в границах соответствующей формы книжного дела, то и отражение ее в знании на уровне объекта обладает целостностью, единством состава и структуры, а также относительной самостоятельностью в границах целостности объекта книговедческого знания.

В состав объекта специально-книговедческого знания входят: обобщенная теоретическая модель книги в книгоиздательских ( редакционно-издательских) процессах и модель книгоиздательской, книговедческой деятельности; обобщенная теоретическая модель книги в книготорговых процессах и модель книготорговой книговедческой деятельности; обобщенная теоретическая модель книги в библиотечных процессах и модель библиотечной деятельности; обобщенная теоретическая модель библиографической информации как формы отражения книги в библиографических процессах и модель библиографической книговедческой деятельности.

Нельзя не заметить, что в состав объекта специально-книговедческого знания закономерно включается модель соответствующей разновидности книговедческой практической деятельности - книгоиздательской, книготорговой, библиотечной, библиографической, ибо на уровне форм книги и форм способа ее существования в объектной области частнодисциплинарного знания функционирует реальная, действительная книга как книжное издание и формы его существования. Практическая книговедческая деятельность направлена на его создание, библиографирование, распространение, распределение и перераспределение средствами книжной торговли и библиотечного дела.

Возможность умозрительно расчленить единство форм книги, форм процессов их существования, движения, развития и форм практической книговедческой деятельности и выделить наиболее общие формы книги в книжном деле, в конкретных областях его, позволяет сконструировать, т.е. выразить системой понятий объекты отдельных областей книговедческого знания.

Целостность формы книги в книгоиздательском деле реализуется системой подформ, отражение которых книгоиздательскими понятиями представляет часть объекта книгоиздательского знания. Целостность книгоиздательского процесса раскрывается в системе его подформ, а выраженная соответствующими книгоиздательскими понятиями, представляет собой вторую составную часть объекта книгоиздательского знания.

Целостность книгоиздательской (редакционно-издательской) конкретной формы книговедческой практической деятельности реализуется необходимым набором ее разновидностей в границах данной формы книжного дела и является третьей составляющей объекта специально-дисциплинарного знания.

Целостность относительно самостоятельной формы книги в книгоиздательском деле реализуется единством ее подформ: проспект, издательский оригинал, набор, верстка, сверка (или сверки), подписная корректура, чистые листы, сигнальный экземпляр, экземпляр, тираж. А целостность редакционно-издательского процесса - единством таких его подформ, как издательское тематическое планирование, редакторская работа с проспектом (планом) произведения, редакторская оценка рукописи авторского произведения, редакционная работа над рукописью авторского произведения, подготовка издательского оригинала, процессы конструирования внешнего художественного и полиграфического оформления будущего книжного издания, процессы набора текста издательского оригинала, типографская и издательская работа над корректурами (версткой, сверками, подписной корректурой), чистыми листами, сигнальными экземплярами, процесс изготовления тиража книжного издания.

Конечный результат последовательного развития подформ книги в редакционно-издательских процессах - книжное издание есть действительная, реальная книга в книгоиздательском деле, а сами эти подформы - промежуточные преходящие результаты процесса организации литературного, музыкального, изобразительного произведения в книжное издание, этапы, уровни «снятия» содержания и формы этого произведения средствами редакционно-издательской деятельности. Отражение их в системе книгоиздательских понятий есть экспликация состава и структуры объекта книгоиздательского знания.

По аналогичному принципу разворачивается состав и структура объекта всех других областей книговедческого знания. В них объект как целостность конструируется с учетом того, что

Целостность каждой из этих форм книги в соответствующем процессе книжного дела определяется диалектическим единством ее подформ в конкретных процессах книготоргового, библиотечного, библиографического дела и их взаимосвязей, взаимопереходов,

Отражение этой целостности и взаимосвязей системой частнодисциплннарных понятий, определений, суждений образует объект книготоргового, библиотечного, библиографического знания.

В принципе объектом каждой области книговедческого знания является «книга в книжном деле», однако не во всей целостности, а в одной из форм (и системе подформ) проявления этой целостности.

Состав и структура объекта научного книговедческого знания в целом отражают, таким образом, последовательность фаз «книги в процессе движения», составные части и внутренние уровни этого объективного явления социальной действительности.

Теоретическая модель книги в процессе движения, в том числе и в книжном деле, - объект общего, книговедения, которое в знании об объекте соотносит книгу с другими подсистемами коммуникационного процесса «сознание» и следовательно свой объект - с объектами других научных дисциплин:

Теоретическая модель книги в книжном деле, книги как таковой, книги на уровне ее форм и процессов движения, т.е. форм книжного дела, - объект специально-научного книговедческого знания.

Теоретическая модель конкретных форм книги в конкретных процессах той или иной области книжного дела - объект частнодисциплинарного книговедческого книгоиздательского, книготоргового, библиографического, библиотечного знания.

На уровне объекта книговедения как науки о книге в процессе движения объект общего книговедения есть отражение всеобщего в книговедческом знании: объект специально-книговедческого знания есть отражение особенного в книговедческом знании; объект частнодисциплинарного книговедческого знания есть отражение единичного в книговедческом знании.

Таким образом, уровни организации объекта книговедческого научного знания соответствуют уровням отражения книги как всеобщего, особенного, единичного.

Конструирование и обоснование состава и структуры объекта книговедения, т.е. обобщенной теоретической модели книги как объективного явления социальной действительности, - лишь один из компонентов системы книговедческого знания.

Объект дает только частичное представление о содержании и специфике книговедения, о его отличии от других наук. Сконструировав объект, мы ответили на вопрос, что изучает книговедение.

Углубление представления о содержании научной дисциплины, о ее специфике, о ее объективной необходимости в системе современного научного знания вообще связано с выявлением предмета исследования как компонента системы научного знания.

Конструирование предмета - это еще один уровень развертывания содержания и способ систематизации научного знания.

Содержание науковедческой категории «предмет», как и категории «объект», дискутируется в современной специальной литературе.

В одних работах понятия «объект» и «предмет» научного знания употребляются как синонимы; в некоторых - одно вместо другого. В новейших науковедческих и частнодисциплинарных методологических исследованиях наметилось формирование дифференцированного представления об объекте и предмете науки. Однако четких и однозначных определений нет, а есть трактовка и интерпретация понимания предмета исследования по отношению к таким компонентам научного знания, как объект, методы и средства познания, задачи науки, субъект познания, научно-познавательная и материально-предметная деятельность, навыки и умения из соответствующей отрасли науки.

Философская энциклопедия, например, предмет исследования трактует следующим образом: «Под предметом исследования понимается обычно та сторона объекта, которая рассматривается в данном исследовании» Но ведь это скорее обозначение объекта конкретного частного исследования. Приведенное же в систему знание рассматривает объект в его целостности.

Иногда предмет трактуется как аспект, срез, в котором рассматривается объект. Именно так в функциональной концепции был определен предмет книговедения: «Предметом книговедения являются именно социальные, идеологические, надстроечные аспекты всех областей книжного дела». Но ведь социальные аспекты и должна рассматривать, изучать социология, а идеологические - идеология, а надстроечные - исторический материализм, другие общественные дисциплины, объектом своим имеющие теоретические модели всех надстроечных явлений общества. Книговедение должно изучать именно книговедческие аспекты книги. Но каковы они? При таком определении книговедение лишается предмета. А возможность изучения книги в названных аспектах еще раз подтверждает высказанную выше мысль о том, что одно и то же явление реальной действительности может быть организовано теоретическим познанием в объекты разных наук, которые изучают их «в своих предметах» и тем различаются.

Есть точка зрения, что предмет - это диалектически обоснованная система знаний, умений, навыков из соответствующей науки. Однако это такое расширение одного из компонентов системы научного знания, что он становится ненужным, ибо фактически равен всей системе знания. При таком подходе можно утверждать, что предмет книговедения - это система книговедческих знаний, книговедческих умений, книговедческих навыков. Но это значит ничего не сказать о науке.

Вопрос о предмете научного познания входит в важнейшую проблематику не только специально-научной методологии, но и в проблематику диалектической логики как науки о законах и формах движения и развития теоретического мышления. В одной из философских работ определение предмета науки сформулировано следующим образом: «Каждая наука имеет свой предмет - систему законов, которым подчиняется тот или иной объект действительности».

Однако законы, по которым развивается реальная действительность, существуют объективно, т.е. независимо от того, известны ли они исследователю. Поэтому правомерным было бы уточнение предложенной формулировки в том отношении, что предмет научного познания - в выявлении, теоретическом обосновании и формулировании этих законов.

Кроме того, в приведенной цитате предмет определяется по отношению к объективной реальности, к объективной или эмпирической области науки непосредственно. Но научное знание - это система, к которой взаимодействуют такие компоненты ее, как объект, предмет, методы и средства, понятийный аппарат. В некоторых науковедческих работах предпринимается попытка определить предмет научного знания по отношению к этим подсистемам. Одну из подобных трактовок предмета дает советский науковед Э.Г. Юдин в статье «Как понимать объект и предмет научного знания».

Он считает, что в понятие «предмета исследования» входит объект исследования, данный исследователю через эмпирическую область науки, задача исследования, познавательные средства как технические, так и логические (т.е. философские категории и понятия, понятия данной науки), и что научная реальность предмета создается целостностью всех компонентов.

Отношение предмета к объекту научного знания Э.Г. Юдин определяет через различие объекта и предмета исследования как различие между простым описанием внешней стороны научного познания и выявлением его структуры, его механизмов и логики развития. Для полной определенности этого отношения здесь явно не хватает указания на сущность сходства или тождества.

Многие последующие специальные науковедческие и частнодисциплинарные методологические работы по вопросам трактовки предмета, по сути дела, опирались на кратко изложенную в данной статье концепцию.

Стремление определить предмет более лаконично и кратко выразилось в тезисе: предмет науки - совокупность проблем и задач, решаемых наукой. Этот признак предмета научного знания связывает его как с другими науками, так и с практикой той сферы человеческой деятельности, в границах которой находится объектная область данной дисциплины. Действительно, задачи изучения данного объекта ставят либо смежные дисциплины, не могущие решать их в своих границах и своими методами и средствами, либо практика, ибо практика есть предметно-чувственная деятельность, направленная на преобразование реальной действительности. Еще не выявленные и не познанные связи в явлениях действительности осознаются в практике как нерешенные задачи, которые она своими уже известными средствами не может решить.

Отраженные средствами научного теоретического мышления (а теория есть целеосознанное отражение практики), эти задачи превращаются в сформулированные проблемы, которые должна решить наука. Иными словами, практика ставит задачи по отношению к тому «фрагменту» объективной реальности, который в теории средствами научного мышления преобразован, организован в объект. По отношению к объекту науки задачи практики трансформируются в научную проблематику средствами того же научного мышления. Систематизированная в соответствии с составом и структурой объекта, эта проблематика эксплицирует предмет научного знания.

Поскольку данные проблемы формируются данной наукой по отношению к данному объекту, то предмет, с одной стороны, не выходит за пределы объекта, соответствует ему. Этим объясняется диалектическое единство объекта и предмета в границах одной и той же научной дисциплины, отличающее данную научную дисциплину от другой.

С другой стороны, возникновение все новых и новых практических задач, а следовательно, и научных проблем делает предмет подвижным, исторически изменчивым, как бы расширяющимся и углубляющимся, т.е. развивающимся и неисчерпаемым. Эта особенность, как показано выше, характеризует и объект научного знания, и науку в целом как динамическую, развивающуюся систему, как специфическое отражение неисчерпаемой объективной действительности.

Таким образом, можно сказать, что каждая наука, конструируя свой объект, соотносит его в научном мышлении с относительно целостным «фрагментом» реальной действительности исследует этот фрагмент через представление о целостности, сущности, составе и структуре объекта, раскрывает, выявляет закономерные связи его компонентов и элементов. Но «эти закономерности не лежат на поверхности явления и обнаруживаются в процессе развития предмета».

Каждая наука познает свой объект «в своем предмете» и соответственно «своими» средствами. Изменение объекта - изменение науки; изменение предмета, т.е. постановка, формулировка иных проблем, соответствующих составу и структуре изменившегося объекта, - и мы имеем дело с иной наукой. Соответствие данного объекта данному предмету характеризует науку как данную.

Сейчас мы говорим о двух важнейших компонентах научного знания - объекте и предмете. Отношения их в системе научного знания заключаются в том, что предмет - это более сложная форма теоретического знания, чем объект. Конструирование предмета по сравнению с конструированием объекта - еще более сложный способ, т.е. процесс и преходящий промежуточный результат познания, проникновения в сущность, закономерности развития и смены форм изучаемого наукой объективного явления реальной действительности, но уже через представление о целостности, составе, структуре объекта. При этом процесс - сама теоретическая, познавательная деятельность, отражение объекта средствами мышления, т.е. выявление, раскрытие при помощи научного мышления объективных, закономерных и сущностных связей объекта как отражения в теории объективных, закономерных и сущностных связей явления реальной действительности. А результат - теоретическая модель, обобщенная конструкция предмета научного познания, выраженная суждениями, умозаключениями, организованными в виде формулировки проблем данной науки.

Если объект отвечает на вопрос, что изучает данная наука, то обоснование и развёртывание предмета должны ответить на вопрос, каким именно образом, зачем, с какой целью, для чего нужно изучать объект, а через него и самое объективную действительность.

Предмет науки определяет содержание знания об объекте, а в единстве со «снятой» научным познанием и отраженной в предмете науки формой его - содержание знания о сущности, закономерностях движения, развития, смены форм «фрагмента» объективной реальности, составляющего эмпирическую область данной науки.

Следовательно, объект научного знания в «снятом» виде включен в предмет. Не определив и не развернув состав и структуру объекта, нельзя определить и сконструировать предмет научного знания

Предмет - это снятый средствами научного мышления реальный, действительный объект, это теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей форм развития объекта.

Предмет книговедения, соответствуя системному объекту и, включая его в себя в «снятом виде», представляет собой систему.

Систематизация предмета книговедения в соответствии с уровнями организации объекта, с его структурой приводит к выявлению структуры предмета, т.е. к выявлению взаимосвязей и взаимообусловленности проблем, соответствующих составным частям и структурным уровням объекта, т.е. формам и способами существования книги в процессах книжного дела.

Предмет книговедения системен еще и потому, что целостность его реализуется диалектическим единством и взаимосвязанностью предмета общего книговедения и предмета конкретных областей книговедческого знания - предмета книгоиздательского знания, предмета книготоргового знания, предмета библиотечного знания, предмета библиографического знания.

Конкретизируя науковедческое представление о предмете научного знания, предмет книговедения в самом обобщенном виде должен быть определен следующим образом: это обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей форм развития книги как объективного явления социальной действительности.

Способом развертывания содержания книговедческого знания, а следовательно, и систематизации его на уровне предмета является развертывание структуры предмета на всю глубину структуры объекта. Иными словами, процесс структурирования способа выявления сущности, закономерностей и форм развития и книги и знания о ней. Это позволяет выявить структуру и общего книговедения и каждой частной книговедческой дисциплины, их содержание, степень обобщенности или конкретности знания о книге, получаемого каждой из них.

Поскольку в состав объекта науки входит предшествующее накопленное данной наукой знание, а в предмет соответственно - модель способа выявления сущности и закономерности возникновения, существования, развития самого знания, то это и дало нам возможность развернуть предмет общего книговедения (т.е. содержание этого раздела в структуре книговедения) уже во Введении, а не конструировать его в настоящей главе. Процесс исторического становления предмета общего книговедения прослежен во второй, третьей и четвертой главах.

Теперь необходимо дать определение предмета общего книговедения.

Обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности и наиболее общих закономерностей движения, развития, смены форм книги как объективного явления социальной действительности и научного знания о ней.

Эта модель во Введении представлена формулировкой наиболее общих теоретических проблем книги и науки о книге.

Определение и структура предмета общего книговедения являются методологической базой, дают принцип определения предметов и структуры наиболее крупных составных частей книговедческого знания - книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического.

В каждой из названных областей книговедческого знания изучаются, исследуются сущность, закономерности строения, развития и смены форм соответствующего компонента объекта книговедения.

Обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей существования, движения, развития, смены форм книгоиздательского репертуара как наиболее общей формы движения книги в книгоиздательском деле, в редакционно-издательских процессах, самих книгоиздательских и редакционно-издательских процессов, а также книгоиздательского и редакционно-издательского знания о книге в книгоиздательском деле.

Структура предмета книгоиздательского знания может быть представлена системой следующих проблем:

обоснование статуса и содержания книгоиздательского дела как формы книгопроизводства в книжном деле;

выявление сущности книгоиздательского репертуара как наиболее общей формы существования книги в книгоиздательском деле, логических и исторических закономерностей развития, движения, смены форм книгоиздательского репертуара в книгоиздательских процессах;

конкретизация содержания общекниговедческих принципов научного познания книги применительно к формам существования книги в книгоиздательских процессах (объективности, партийности, народности, отражения и развития, системности, единства теории книгоиздательского знания и практики книгоиздательского дела);

исследование возникновения и развития книгоиздательского знания;

конкретизация объекта, предмета, состава и структуры книгоиздательского знания на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книготоргового, библиотечного, библиографического;

конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов исследования в систему специально-дисциплинарных книгоиздательских и редакционно-издательских методов;

разработка методики книгоиздательской деятельности на всю глубину структуры книгоиздательских процессов и форм книги в них;

конкретизация представления о системности книгоиздательского знания, обоснование научных книговедческих дисциплин книгоиздательского цикла;

конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев книгоиздательской типологии и схем классификации книжных изданий;

выработка системы содержательно интерпретированных понятий, определений в границах книгоиздательского знания;

обоснование относительной самостоятельности книгоиздательского знания и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.

( библиополистики как книговедческой дисциплины) - обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей движения, развития, смены форм книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле и его процессах, а также научного знания о книге в книготорговом деле.

Структура предмета книготоргового знания (библиополистики как книговедческой дисциплины) выражается системой следующих проблем:

обоснование статуса и содержания книжной торговли как формы книгораспределения в книжном деле;

выявление сущности книготоргового ассортимента как наиболее общей формы существования книги в книготорговом деле;

выявление логических и исторических закономерностей развития, движения, смены форм книготоргового ассортимента в книготорговых процессах;

конкретизация общекниговедческих принципов научного познания книги применительно к формам существования книги и самой книготорговой деятельности в книготорговом деле (объективности, партийности, отражения и развития, единства теории библиополистики и практики книготоргового дела);

исследование возникновения и развития книготоргового знания;

конкретизация объекта, предмета, состава и структуры книготоргового знания ( библиополистики) на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книгоиздательского, библиотечного, библиографического;

конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов научного познания в систему частнодисциплинарных методов библиополистики;

разработка методики книготорговой деятельности на всю глубину книготорговых процессов и форм ассортимента книжных изданий в них;

конкретизация представления о системности книготоргового знания, обоснование научных книговедческих дисциплин книготоргового цикла;

конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев книготорговой типологии и схем классификации ассортимента книжных изданий;

выработка системы содержательно интерпретированных понятий, определений в границах книготоргового знания;

обоснование относительной самостоятельности книготоргового знания ( библиополистики) и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.

(библиотековедения как книговедческой дисциплины) - обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей движения, развития, смены форм движения библиотечного фонда как наиболее общей формы существования книги в библиотечном деле и его процессах, а также научного знания о книге в библиотечном деле.

Структура предмета библиотечного знания (библиотековедения как книговедческой дисциплины) выражается системой следующих проблем:

обоснование статуса и содержания библиотечного дела как формы книгораспределения в книжном деле;

выявление и исследование сущности библиотечного фонда как наиболее общей формы существования книги в библиотечном деле;

выявление и исследование логических и исторических закономерностей развития, движения, смены форм библиотечного фонда в библиотечных процессах;

конкретизация общекниговедческих принципов научного познания книги применительно к формам существования ее в библиотечном деле и самой библиотечной деятельности (объективности, партийности, отражения и развития, единства теории библиотековедения и практики библиотечного дела);

исследование возникновения и развития библиотечного знания;

конкретизация объекта, предмета, состава и структуры библиотечного знания (библиотековедения) на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книгоиздательского, книготоргового, библиографического;

конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов научного познания книги в систему частнодисциплинарных методов библиотековедения;

разработка методики библиотечной деятельности на всю глубину библиотечных процессов и форм библиотечного фонда книжных изданий в них;

конкретизация представления о системности библиотечного знания, обоснование научных книговедческих дисциплин библиотековедческого цикла;

конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев библиотечной типологии и схем классификации библиотечного фонда;

выработка системы содержательно интерпретированных понятий, определений в границах библиотечного знания;

обоснование относительной самостоятельности библиотечного знания (библиотековедения) и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.

( библиографоведения) - обобщенная теоретическая модель способа выявления сущности, закономерностей движения, развития, смены форм отражения книжного издания как объекта библиографической деятельности, в ее процессах и результатах и научного знания о книге в библиографическом деле.

Структура предмета библиографического знания разворачивается системой следующих проблем:

обоснование статуса и содержания библиографического дела как формы книговоспроизводства в книжном деле;

выявление сущности книжного издания как объекта библиографической деятельности и библиографической информации как ее результата; выявление исторических и логических закономерностей развития, смены форм отражения книжного издания в библиографической деятельности, а также закономерностей самой библиографической деятельности;

конкретизация общекниговедческих принципов научного познания книги в библиографическом деле и самой библиографической деятельности (объективности, партийности, отражения и развития, единства теории библиографоведения и практики библиографического дела);

конкретизация объекта, предмета, состава и структуры библиографического знания (библиографоведения) на базе общекниговедческого знания и в системной обусловленности с содержанием других компонентов книговедческого знания: книгоиздательского, книготоргового, библиотечного;

конкретизация процесса превращения общекниговедческих методов научного познания книги в систему частнодисциплинарных библиографических методов;

разработка методики библиографической деятельности на всю глубину библиографических процессов и форм отражения книги в них;

конкретизация представления о системности библиографического знания (библиографоведения), обоснование научных книговедческих дисциплин библиографического цикла;

конкретизация общекниговедческой типологии книги, разработка и обоснование на этой базе критериев библиографической типологии и схем классификации книжных изданий;

выработка системы содержательно интерпретированных понятий, определений в границах библиографического знания (библиографоведения);

обоснование относительной самостоятельности библиографического знания и его места и специфики в системе книговедческого знания в целом.

Понятие «структура» в самом широком и общем смысле слова обозначает строение, расположение, порядок, совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т.е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях. Структура является атрибутом, т.е. неотъемлемым свойством всех реально существующих объектов и явлений. Фундаментальным положением современного естествознания, например, является концепция об уровнях организации материи, отражающая существование в природе иерархии систем, уровней различной сложности организации. Исследование перехода от одного уровня организации к другому предполагает выявление новых типов связей. Понятие «структура» является базовым, основным в общей теории систем, в методологии системных исследований наряду с понятиями «система», «компонент», «элемент» и др.

Структура характеризует внутреннюю организацию целостной системы, специфический способ взаимосвязи составляющих ее компонентов, дифференцирует уровни организации целостной системы.

Структурой обладает и такая система, как научное знание. Структурирование, выявление, выделение структурных уровней есть способ систематизации научного знания в границах его целостности.

Сама структура знания есть один из компонентов, раскрывающих содержание научного знания на уровне его строения, наряду с такими компонентами, как структура объекта, структура предмета, структура метода.

Современное науковедение и специально-дисциплинарные методологические исследования связывает возможность развертывания, раскрытия структуры научного знания с представлением о структуре предмета: «Постановка тех вопросов, которые осознаются в рефлексии как вопросы о предмете исследования, представляет собой не что иное как обсуждение проблем структуры науки».

Иными словами, «когда рассматривается структура науки... без представления о предмете изучения этой науки просто не обойтись», представление о структуре предмета «позволяет выразить структуру научного познания».

В приведенных высказываниях определенно указано на взаимосвязь структуры научного знания со структурой предмета, но не указано на то, в каком отношении находятся эти два компонента. Это отношение можно квалифицировать таким образом, что структура научного знания - еще более сложная форма его выражения, более высокая ступень его систематизации, еще более сложно организованная в процессах обобщения предшествующих уровней развития научного знания, их синтеза средствами научного мышления модель знания. Структура научного знания в «снятом» виде включает в себя предмет, потому что развернуть структуру знания нельзя раньше, чем будет развернута структура предмета. Структура предмета как бы задает программу, принцип структурирования научного знания.

В структуре предмета общего книговедения и в структурах предметов отдельных областей книговедения сформулированы проблемы, исследование которых предполагает получение знания различного характера и различной степени обобщенности и конкретности, теоретичности и эмпиричности. Исследование одних проблем дает методологический уровень знания, других - теоретический, третьих - исторический, четвертых - методический (т.е. практический для системы научного знания).

Непрерывность, необходимость, сходство и различие теоретического и исторического уровней книговедческого исследования и знания предопределены диалектикой соотношения логического (теоретического) и исторического, вскрытой в марксистско-ленинской теории познания. Ф. Энгельс единство исторического и логического характеризовал так: «...логический метод исследования... в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение- исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс, причем каждый момент может рассматриваться в той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей классической формы» (13, 497).

Исторические закономерности «книги в процессе движения», т.е. «книги в книжном деле», исторические формы существования, движения, развития книги в исторически меняющихся формах книжного дела должны исследоваться и быть воспроизведены в знании объективно и адекватно не просто как эмпирические данные, но как теоретически понятые, т.е. осознанные с позиций теории книговедения.

В структуре предмета общего книговедения все проблемы предполагают общекниговедческий методологический уровень знания, а познание книги на этом уровне выявляет сущность и наиболее общие закономерности книги и науки о ней, обосновывает наиболее общий метод, т е. теоретический способ получения объективного, непротиворечивого знания о книге, соотнося его с другими сложными явлениями, а книговедение - со смежными научными дисциплинами.

Проблематика внутрикниговедческая - это собственно теоретический уровень общего книговедения. Здесь оно вырабатывает свои научные основы конструирует свой объект, предмет, структуру, состав, обосновывает в соответствии с наиболее общими формами книги и способами их существования объект, предмет, структуру, состав книговедческих дисциплин.

На историческом уровне общее книговедение исследует наиболее общие исторические закономерности и формы существования книги в книжном деле, а также исторические закономерности и формы становления и развития самого научного книговедческого знания.

Методический уровень в научном познании - это «практика науки» хотя по содержанию это тоже теоретическое знание, выраженное обобщенными моделями способов познавательной исследовательской и предметно-чувствительной книговедческой деятельности. Иными словами, этот уровень общекниговедческого знания, или раздел в структуре общего книговедения, представляет «собой теорию общекниговедческих методов и обоснование их перехода в систему специально-книговедческих методов познания соответствующей формы книги и способов ее существования, а также методов специально-книговедческой деятельности в соответствующей сфере книжного дела.

Таким образом, общее книговедение исследует книгу в своем предмете на методологическом, собственно теоретическом, историческом и методическом (практическом) уровнях. Соответственно этим уровням в структуре общего книговедения можно выделить несколько общекниговедческих дисциплин: методология книговедения, теория книги и (или) книжного дела, теория книговедения, теория методов книговедческого познания, история книги и (или) книжного дела, история книговедческого знания.

Структура общего книговедения как бы задает программу структурирования отдельных областей специально-книговедческого знания. В каждой из них выделяются уровни методологии, теории, истории и методики.

Структура научного знания должна показать уровни его организации и взаимосвязи между уровнями (табл. 1).

Уровни (гор.) и Формы (верт.) типологического метода	Всеобщее	Особенное	Единичное
	Общекниговедческий типологический метод	Специально-книговедческий типологический метод	Частно-дисциплинарный книговедческий метод
Историко-типологический метод	Общекниговедческий историко-типологический метод

1. Объект книговедения

Каждая научная дисциплина, определяя свой научный статус, должна установить объект и предмет собственных исследований. Понятия объекта и предмета науки тесно взаимосвязаны и прошли определенный путь развития. Если раньше некоторые ученые отождествляли их, то в настоящее время четко установлены отличия.

В специальной литературе приводится немало определений и трактовок понятия «объект науки». Наиболее точной представляется следующая формулировка: «объектом теории выступает сущность определенного класса вещей в ее целостности». Объект познания также трактуется как определенная объективная реальность .

Объект науки всегда существует в логической форме, т. е. в виде системы категорий, понятий, суждений. Формирование объекта научного знания – это процесс отражения в мышлении объективной реальности и результат этого отражения, выраженный средствами мышления – категориями, понятиями, определениями, суждениями.

Следовательно, объектом научного познания является объективная действительность, но не в своей эмпирической, конкретно-чувственной данности (реальные вещи, предметы, явления), а в своей теоретической данности.

В процессе конструирования объекта научного знания происходит идеализация, как бы «усреднение» реально существующих вещей, предметов, явлений, входящих в эмпирическую (или объектную) область данной науки, потому что исследователь выделяет существенные, определяющие свойства, признаки, отношения и абстрагируется от конкретно-чувственного восприятия действительности.

Объект научного знания представляет собой обобщенную теоретическую (идеальную) модель реально существующих вещей, явлений, их свойств, отношений и человеческой деятельности, направленной на них.

Реальная, конкретная вещь уникальна, а объект научного знания универсален, потому что в нем отражаются в абстрагированном виде свойства, признаки и отношения между ними, характеризующие сущность целого класса вещей. Если наука не может сформулировать всеобщих утверждений, то она, как известно, считается эмпирической. Это результат того, что она еще не построила своего объектного мира».

В современной научной литературе в качестве объекта книгове­дения выдвигаются следующие:

2) книга, взаимодействующая с чи­тателем;

3) книга и книжное дело;

4) система «книга–читатель»;

5) система «произведение–книга–читатель»;

6) система «книга– книжное дело–читатель» и т. д.

Если рассмотреть существующие определения объекта книгове­дения, можно обнаружить, что при всех различиях в каждом из них в качестве обязательного элемента присутствует книга. Казалось бы, ни у кого не вызывает сомнения, что книга – это и есть объект книговедения. Но можно ли ограничиться только этим? Достаточ­но ли такое определение, соответствует ли оно современному пони­манию проблемы?

Объектную область книговедческой практической (редакционно-издательской, книготорговой, библиографической, библиотечной), теоретической (общекниговедческой, специально-книговедческой и частнодисциплинарной) деятельности составляют, с одной стороны, все явления книги , но, с другой – и все явления книжного дела , а также все виды книговедческой деятельности .

Иными словами, объектом теории книговедения как приведенного в систему научного знания и способа получения нового знания является обобщенная теоретическая модель книги в книжном деле , представленная системой книговедческих категорий, понятий, определений, суждений.

Ими отображается в теории сущность книги как объективного явления социальной действительности и книжного дела как способа существования книги, а также формы книги, формы и процессы книжного дела, признаки, свойства, их характеристики и отношения между ними.

Приведенные в систему, эти категории, понятия, определения, суждения дадут целостное теоретическое изображение книги как сложного, многоуровневого, многосоставного явления.

На уровне специально-научного определения объекта книговедение можно квалифицировать как науку о книге в книжном деле . Объектное определение не исчерпывает, но все-таки дает представление о специфике книговедения и отличии его от других наук. Книговедение изучает книгу в ее целостности, книгу в книжном деле, книгу как системно упорядоченную совокупность составляющих ее компонентов.

Отдельные свойства, стороны, признаки, функции книги могут входить составной частью в объект других научных дисциплин, таких, например, как литературоведение, языкознание, искусствоведение, текстология, палеография, социология, экономика, психология, педагогика, теория массовых коммуникаций, информатика и др.

И только книговедение объектом своего изучения имеет книгу в ее целостности. Это обстоятельство отличает книговедение от других научных дисциплин, в объект которых книга каким-либо своим компонентом, элементом, свойством, признаком может входить как его составная часть.

Под объектом книговедческого исследования всегда понимается реаль­ный процесс, факт или явление книжного дела. Это могут быть издатель или читатель, различные процессы издательской, редакционной, библиографической, информационной деятельности и т. д.

Книга – форма хранения графической информации, предназначенной для многократного воссоздания и передачи во времени и пространстве(постоянная функция). Переменные свойства: собственно содержание, шрифты, типология, оформление.

КВ базируется на комплексе наук: философия, социология, экономика, психология, история. Второй комплекс научных дисциплин: история литературы, лингвистика, стилистика, история искусства. Третья группа – специальные КВ дисциплины: история книжного и печатного дела, собственно книжное дело (редактирование, работа с автором), библиография, библиотековедение, история книжной торговли, редакционно-издательское дело, психология и социология читателя, книгораспространение, история книги, библиотечное дело, искусство книги.

Редакционно-издательское дело - совокупность процессов, направленных на приспособление авторского текста к нуждам читателя, а также производство книги. Охватывает проблемы издательской политики, работу редактора над текстом, проблемы формирования и производства книги. Его предмет – изучение подготовки, выпуска и распространения книг, журналов, газет, изобразительных материалов и других видов печатной продукции.

Искусство книги – наука, занимающаяся проектированием, воплощением (художественным решением) и воспроизведением книжных изданий.

Библиополистика (теория, история и организация КТ) – наука, изучающая сферу обращения в общественном производстве книг с целью доведения книги до потребителя.

Библиотековедение – научная дисциплина, которая изучает цели, принципы, содержание и формы общественного пользования произведений печати.

Библиографоведение – научная дисциплина, изучающая и разрабатывающая историю, методику и теорию проблемы организации библиографии, структуру, свойства, закономерности производства, распространения, восприятия и использования библиографической информации.

Статистика книги связана с библиографией, книжной торговлей и библиотечным делом.

Между этими науками очень тесные связи. Наиболее соотносимы редакционно-издательская наука и искусство книги, библиотековедение и библиографоведение.

Библиофильство не принадлежит какой-либо из названных отраслей. Оно включает в себя различные проявления любви к книге: от создания «библиофильской книги» и собирательства до психологических и общественных причин вследствие этого феномена.

Полиграфические проблемы, относящиеся к проблеме книгоиздания, выходят за рамки исследования книговедения. Наука о книговедческой технике остается частью общей истории техники в рамках истории науки и культуры.

Книговедческие проблемы рассматриваются разными дисциплинами и при помощи различных понятийных систем. Наиболее тесно книговедение связано с теми дисциплинами и отраслями, с которыми она имеет общее прошлое, т.е. с которыми она вместе формировалась.

Литературоведение, науковедение – дисциплины, которые занимаются содержанием книги и ее функциями. Книговедение исследует письменные тексты (кодикология, текстология), их издание (издательское дело, типографические и библиографические исследования), распространение и восприятие литературы. Связи видны при изучении чтения и читателя. Использование библиографических материалов значительно обогащает литературоведческие и науковедческие работы.

Теория печати. Журналы и газеты возникли как разновидность книги и выполняли аналогичные функции. Производство, обращение и восприятие прессы близки к библиологическим процессам.

Исторические науки. Исследования старопечатной книги требуют широкого применения вспомогательных исторических наук.

Науки о культуре, т.е. изучение книги как произведения искусства (общая проблематика библиологии и истории искусств) и как инструмент культуры (индивидуальной, групповой, национальной, цивилизации в целом).

Социология, психология, педагогика. Продуктивность исследований, охватывающих как книговедение, так и вышеперечисленные науки, привела к образованию библиосоциологии, библиопедагогики, библиопсихологии. Изучение функций книги не может быть оторвано от категорий социологии – науки об общественных процессах. КВ может предоставить богатый материал, касающийся существования в обществе различных позиций, интересов, тенденций. На стыке психологии и библиологии – та область этих наук, которая занимается взаимоотношением человека с книгой.